Чародей

Это вызвало громкий смех Дексона и обиженное выражение лица Берлена. Лицо Кула стало еще краснее. Такари задумалась, все ли люди такие же тупые, как тот, которого она выбрала, или в Куле было что-то, чего она не понимала. Она видела, как он бросал на нее голодные взгляды, когда они купались. Такари обошла Кула с другой стороны и обнаружила, что Кейя Нихмеду изучает ее, задумчиво нахмурившись. Узнав, как Кейя приобрела способность держать темный меч Дексона, позволив ему поместить в нее ребенка, Такари совершила ошибку, спросив, есть ли у других ваасанцев дома семьи. Кейя, казалось, угадала ее план.

Такари проигнорировала осуждение, которое она почувствовала во взгляде молодой эльфийки, и придвинула стул поближе к своей добыче. Она провела пальцем по предплечью Кула, и его лоб заблестел от пахнущего пота.

— Я бы хотела, чтобы ты показал мне, как ты сегодня сделал этот переворот на багбере, — сказала она. В комнате воцарилось выжидательное молчание, Дексон и Берлен изучали Кула с волчьими ухмылками.

— Это был хороший ход, — вмешалась Кейя. Она не сводила глаз с Такари. — Может быть, ты покажешь нам все завтра?

— Мне лучше сейчас, — сказала Такари.

Она провела полтора десятка дней, молясь Крылатой Матери, чтобы та подготовила ее, и по теплу в ее утробе чувствовала, что она готова. Это должно было произойти сегодня вечером. Она положила пальцы на мясистый локоть Куля и слегка надавила. — Можешь показать остальным завтра — прошептала она.

Кул, казалось, растаял от ее прикосновения, но почему-то все еще не обращал внимания на то, что она предлагала.

— Я могу показать тебе сейчас. Это не займет много времени, — сказал он, поднимаясь и указывая на пол. — Ложись и будь мной, а я заберусь сверху и буду багбером.

Дексон съежился и сказал:

— Я не думаю, что хочу это видеть.

— И я тоже, — согласилась Кейя. — Такари, это несправедливо…

— Справедливо? — перебила её Такари. — Галаэрон сделал свой выбор, когда оставил меня в Рейтхиллаэторе и сбежал с Валой. Если я тоже решу попробовать человека, это не его дело, и не твое.

У Кейи отвисла челюсть, и по замешательству в глазах младшей эльфийки Такари поняла, что ей удалось запутать вопрос. Независимо от того, о чем догадывалась Кейя, она не могла знать, использовала ли Такари человека для удовольствия, мести или доступа к темному мечу.

— Э-э, Такари? — спросил Кул. — Что значит «попробовать человека»?

— Как ты думаешь, что я имею в виду?

Такари закатила глаза и сказала:

— Я видела, как ты смотришь на меня, когда мы купаемся.

Кул выглядел виноватым.

— Ты видела?

— Это трудно не заметить, — ответила Такари.

— Все в порядке? — вздохнул Кул. — Я думал, что когда мы подглядывали, это побеспокоило эльфов.

— По правде говоря, это немного тревожит, — сказала Такари. Увидев замешательство, промелькнувшее в глазах Кула, она решила, что будет лучше изложить все как можно яснее. — Я даю тебе шанс сделать больше, чем просто попялиться, Кул. Тебе интересно или нет?

— Интересно.

— Хорошо.

Такари взяла его за запястье и начала размышлять, но их быстро перехватила неодобрительная Кейя Нихмеду.

— Кул, — сказала она, — ты понимаешь, что она использует тебя?

Ухмылка размером с полумесяц расплылась по лицу Кула, и он сказал:

— Я очень на это надеюсь.

Он поднял Такари и проскользнул мимо Кейи почти вплотную, и мгновение спустя Такари обнаружила, что борется с медведем. Опыт оказался не таким неприятным, как она опасалась, во многом потому, что все закончилось так быстро. Второй раз длился чуть дольше. Она с удивлением обнаружила, что больше не испытывает отвращения, за исключением того, что ближе к концу он действительно начал рычать, как медведь. В третий раз она действительно начала наслаждаться этим, и это стало сложнее, когда посланец лорда Дуирсара влетел в открытое окно. Не обращая внимания на происходящее, снежный вьюрок начал порхать вокруг их голов, щебеча и чирикая, как будто мир приближался к концу.

— Манинест, — выдохнула Такари. — Не ... сейчас!

Птица села ей на плечо и закричала прямо в ухо. Настроение мгновенно испарилось, и Такари протянула палец.

— Птичка, лучше бы ты принесла хорошие новости.

Манинест разразился длинной серией свистков.

— Что? — спросила Такари. — Когда? — Она высвободилась из объятий Кула и спустила ноги на пол. Снежный вьюрок пискнул в ответ, затем чирикнул вопрос.

— Конечно! — сказала Такари, вскакивая. — Скажи ему, что мы встретим их у Ливрейных Ворот.

Кул приподнялся на локте и спросил:

— Встретим кого?

Она схватила с пола пояс с оружием Кула и бросила его ему, не касаясь рукояти темного меча. Она не хотела, чтобы Кул знал, почему она переспала с ним, пока не узнает, что семя было посеяно.

— Фаэриммы, — ответила Такари. — Они прорвали мифал.