Чарли Чаплин

ведущим актером студии Paramount, но он притворился безразличным. Они с Эдной помирились после импровизированного ужина, однако Чаплин осознавал собственную неудачу. Он все свое внимание отдавал работе, а не Эдне. Он ожидал верности, не пытаясь заслужить ее. Так, например, уезжая в Нью-Йорк, он не писал писем. Увидев Эдну в обществе актера с Paramount, он сразу все понял. Профессиональные отношения с Эдной сохранились – в отличие от личных.

Осенью 1916 года Чаплину удалось избежать нежелательного вмешательства в свою личную жизнь. Он смог помешать выходу книги «История Чарли Чаплина, рассказанная им самим» (Charlie Chaplin’s Own Story). В ее основе лежала серия интервью, которые он годом раньше дал Роуз Уайлдер Лейн, журналистке газеты San Francisco Bulletin. Чаплин прибег к услугам адвоката, утверждая, что книга представляет собой выдумки и вымыслы. Тем не менее до сих пор неясно, кто несет ответственность за эту экстравагантную ложь. Роуз Лейн называла себя добросовестным расшифровщиком и редактором, и у нее действительно была благодарность, написанная самим Чаплином, за бесценную редакторскую помощь.

На самом деле это романтическая фантазия, в которой рассказчик преподносит приключения своей жизни в стиле, похожем на стиль Диккенса, однако источником многочисленных подробностей могли быть только память или воображение самого Чаплина. Он характеризует себя как не по годам развитого и самодостаточного мальчика, способного вообразить никогда не существовавшие события и считать их правдой. Рассказчик самоуверен и безапелляционен, преисполнен чувства собственной значимости. Он инстинктивно театрален. Он прирожденный актер, свысока относящийся к коллегам.

Над своим следующим фильмом для компании Mutual, «Лавка ростовщика» (The Pawnshop), Чаплин начал работать в начале осени 1916 года. Это одна из его самых известных и успешных картин, причем не в последнюю очередь благодаря необыкновенной изобретательности. В ней одна комическая ситуация переходит в другую, смешные сцены следуют буквально без перерыва. Часы превращаются в консервную банку, пончик становится гантелей, а телефонная трубка увеличительным стеклом. Главный герой с силой раскачивается на стремянке и превращает ленту на полу в натянутую под куполом цирка проволоку. Чаплин умудряется получить максимальный эффект, прилагая минимум усилий. Возможно, величие искусства как раз и состоит в том, чтобы быть незаметным.

За «Лавкой ростовщика» последовал фильм «За экраном» (Behind the Screen), где Чарли снова стал эксплуатируемым наемным работником, познающим все опасности и тяготы тяжелого труда и не получающим должного вознаграждения. В данном случае он подсобный рабочий на киностудии, что дает ему возможность высмеять кинематографические клише. Чаплин сознательно отделяет себя от привычной обстановки и собратьев по цеху. В этом фильме есть также рекордная по продолжительности сцена, в которой персонажи швыряют друг в друга тортами, и это тоже шутка над коллегами – комиками.

Сразу после завершения работы над фильмом «За экраном» случилось нечто необъяснимое. В Бостонское общество психологических исследований поступила просьба изучить некий феномен, связанный с одновременной регистрацией мистера Чарльза Чаплина, комедийного киноактера, в более чем восьмистах крупных отелях Соединенных Штатов. Произошло сие событие 12 ноября. Общество пришло к выводу, что имеет место бесспорное существование некой необъяснимой причины «чаплинского импульса», распространившегося по всему континенту. Во всех этих отелях «мистер Чаплин» был зарегистрирован в течение одного часа. В сотнях небольших городов люди собрались на железнодорожных станциях, ожидая, что он сойдет с поезда, на котором, по слухам, должен был прибыть.

Что там было на самом деле, нам узнать уже не удастся, хотя в то время высказывались предположения, что образ Чарли настолько глубоко проник в общественное сознание, что стал всеобщей навязчивой идеей.

В следующем году одна из мемфисских газет написала, что американские мальчишки относятся к Чарли как к товарищу. Они обращаются к нему, увидев на экране, выражают одобрение или неодобрение его поступков. Они также желают ему спокойной ночи, словно он находится рядом. Его астральное тело делает на экране ту же работу, которую ждут от его физического тела.