Чара силы

Агрик был так ошеломлен происходящим, что первые несколько секунд только хлопал глазами. Вокруг столпилась нежить, с любопытством его разглядывая. Кто‑то присел, освобождая его ногу от петли, сказал что‑то весело — ему ответили понимающим смехом. Ну еще бы! Должно быть, смешно он выглядел, угодив в их ловушку!

Агрик сжал кулаки. Тот, кто освободил его ногу от петли, присев на корточки, оживленно жестикулировал, имитируя его полет. Потом вдруг поднял голову и неожиданно подмигнул отроку.

Этого Агрик не мог стерпеть. Не помня, что делает, он ударил нежить во вздернутый нос, оттолкнул тянущиеся к нему лапы и помчался прочь.

Вслед ему что‑то кричали, но сейчас он не откликнулся бы даже на голос самого Даждя. Он на самом деле не видел и не слышал ничего и сам не понял, где оказался, только вдруг пол ушел у него из‑под ног.

А потом был удар и мрак беспамятства.

* * *

Он смутно чувствовал, что его осторожно переворачивают с боку на бок. Что‑то прохладное и ласково–влажное касается его горящего от боли тела. Чьи-то руки, грубоватые, но ловкие, укладывают его и приподнимают голову. Потом к губам прикоснулся край чашки. Он сделал глоток чего‑то теплого и сытного и заснул…

Это повторялось регулярно. Всякий раз он ненадолго выныривал из глубокого забытья, но потом засыпал снова. Иногда удавалось расслышать голоса — мужской, низкий, и чуть щебечущий и почему‑то картавый — женский. Порой к ним присоединялся третий, но смысла их разговоров Агрик не улавливал, хотя добрая половина слов казалась знакомой.

А потом однажды он проснулся и почувствовал себя здоровым. Еще ныли ушибы — он ведь упал с высоты никак не меньше трех саженей — но в остальном Агрик был готов признать, что цел и невредим.

Он открыл глаза, оглядываясь. Его лежанка стояла в небольшой сводчатой комнатенке без окон с единственной невысокой дверью, над которой горел масляный светильник. Над своей головой отрок увидел еще один источник света — дым и копоть от пламени втягивались в забранное решеткой отверстие под потолком. В другом углу было точно такое же отверстие, назначение которого осталось для Агрика неизвестным.

Убранство комнаты было более чем скромным — кроме постели больного, всего две скамьи вдоль стен, крытые отлично выделанными шкурами. Стены слагались не из дерева — его комната была выкопана в твердой, похожей на камень земле. По стенам чья‑то искусная рука вывела узоры, знаки, картины охоты на каких‑то уродливых тварей, часть из которых была раза в два больше людей и имела крылья.

Снаружи доносились голоса. Прислушавшись, Агрик узнал тех людей, что ухаживали за ним. Несомненно, они отбили его у нежити и спасли ему жизнь. Он должен был поблагодарить их и попросить помощи.

Не обращая внимания на то, что одежда его исчезла, Агрик решительно откинул шкуру, укрывавшую его, и встал. Но тут же сел, потому что перед его глазами все закружилось, а левую ногу пронзила острая боль.

Он, наверное, вскрикнул и застонал, потому что голоса за дверью вдруг затихли и послышались шаги.

Дверь распахнулась, и в комнату, подняв над годовой светильник, шагнула…

Впоследствии оказалось, что это женщина. Тогда же Агрик увидел только рыжую шерсть, когти и горящие глаза. Он закричал, и тут же, оттолкнув существо, в комнату ворвался человек. Не разбирая правого и виноватого, он отвесил Агрику оплеуху, от которой тот сразу замолчал.

Забравшись обратно в постель, отрок оцепенело смотрел на странную пару. Над ним возвышался, чуть не упираясь головой в потолок, сухощавый, плечистый человек с узким лицом, огромными раскосыми светлыми глазами и седыми волосами. В черты его лица словно навеки въелась горечь и скорбь. Позади него со светильником в лапе стояло одно из тех существ, что гонялись за Агриком.

Хозяин дома перевел дух.

— Извини, что я так, — заговорил он, — но ты здорово ее напугал, а ей нельзя волноваться… Здравствуй! Мы рады, что ты пришел в себя. Ты меня понимаешь?

Сказать по правде, Агрик понимал одно слово из трех, но уверенно кивнул.

— Хорошо. — Мужчина сел на край постели, поправил сбитое одеяло. — Давай знакомиться. Ты в моем доме. Зови меня Криком, а это — Чудо, моя жена.

Агрик только рот открыл. Высокая, под стать Крику, нежить приблизилась, поставив на лавку свой светильник, и наклонилась над ним. Она и в самом деле отличалась от тех тварей в пещерах — была меньше ростом, стройнее. Ее рыжевато–седая с зеленоватым отливом шерсть была причесана, клыки не слишком выдавались, когти на тонких пальцах были меньше, а выражение карих глаз умное и скорбное, как у собаки. Но самое главное — под одеждой, которая при ее шерсти почти не была нужна, угадывались выпуклости груди и большой живот, не оставлявший никаких сомнений.

— Да, у нас будет маленький, — заметив его взгляд, сказал Крик и встал, усаживая Чудо на свое место.

Агрик отпрянул было, когда нежить оказалась так близко от него, но самка, уже предупрежденная его поведением, не делала резких движений. Она улыбнулась, показывая клыки, от которых, наверное, стало бы не по себе любому волку, и мягко уложила отрока на место, прикрывая шкурой.