Чапаята

Вражеские солдаты подумали, что на них целый полк наступает. Испугались, подальше от реки попятились.

Вот и выходит, что чапаевская находчивость сорвала вражеский план.

Утром ротный перед строем объявил рядовому Василию Чапаеву благодарность и самолично прикрепил к его солдатским погонам нашивки ефрейтора. Потом сказал, что командование представляет храбреца к награждению Георгиевским крестом.

А вскоре заслужил Василий Иванович и второго «Георгия». В Карпатах случилось это. Весна была. В горах — грязь непролазная. В дождь и слякоть по крутым склонам пробирались наши солдаты, только что отвоевавшие Перемышль, к Ужокскому перевалу. Хорошо чувствовать себя победителем! Грязь на подошвах не такой тяжелой кажется. Да и спешить особенно было некуда. Неприятель удрал, оставив на дороге разный хлам, — попробуй догони его!

Добрались солдаты до ровной площадки в горах и устроили привал. Отдыхают, а Чапаев по сторонам поглядывает, присматривается. А как же иначе — разведчик! Привлекла его внимание дорога, уходящая от долины в северо-западную сторону. Дорога как дорога, но больно уж чистая. Ни единой соломинки, ни единого окурка на ней. Неужели противник не заметил эту дорогу? А может быть, не захотел оставлять следов? Тут и собака ничего не вынюхает. Неприятель хитер. За ним глаз да глаз нужен.

— Разрешите разведать дорогу! — обратился к ротному Чапаев.

Ротный ухмыльнулся только. Он-то был твердо убежден, что немецкий обоз на эту дорогу не сворачивал. Значит, в разведке нет надобности. И лишь из уважения к своему ефрейтору сказал:

— Если уж так тебе хочется, то ступай один. Помощников от меня не жди…

Чапаев в ответ козырнул радостно:

— Одному даже удобнее!

Не прошло и часа, как он возвратился обратно.

— Ну вот, я же говорил — напрасные хлопоты, — самодовольно подкрутил усы ротный.

Однако прав оказался не он, а ефрейтор. На горной дороге, в лесной чаще, как сообщил Чапаев, стоит в полной боевой готовности немецкая горная артиллерия. Кроме того, в лесу множество солдат-пехотинцев. Наверное, полка два, не меньше.

— Судя по всему, — доложил Чапаев, — противник намерен нанести по нашему полку боковой удар.

Но не удалось врагу осуществить свой коварный план. Солдаты перегородили дорогу каменными глыбами, чтобы в случае необходимости отразить натиск неприятеля… А утром, после боя, все поняли: если бы не своевременное донесение Василия Чапаева, Белгорайскому полку ни за что бы не спастись от поражения.

У третьего чапаевского «Георгия» история, пожалуй, поинтереснее этой. На нейтральной полосе, можно сказать, завоевал он эту награду. Так уж случилось. Враг от наших попятился, а наши вперед не пошли. Подкрепления стали дожидаться. И между боевыми позициями образовалась ничейная полоса. Там, в самом центре, одинокая халупа-развалюха стояла. Остальные-то домишки при обстреле в прах превратились, а этот чудом уцелел.

Стал Чапаев наблюдать в бинокль. В окне то и дело старушечье лицо появлялось. Не успела, видимо, старуха вовремя халупу покинуть, вот и мечется с перепугу.

Вдруг старуха исчезла. Чапаев насторожился. Пристальней прежнего стал смотреть. Как будто ничего подозрительного. Но до слуха какой-то странный, клокочущий звук донесся. Что такое?

Чапаев решил проверить. Пополз к халупе. К завалинке приблизился и слышит: шум в кухне. Чапаев — туда.

И тут взору его веселая картина открылась: долговязый вражеский солдат со старухой дерется. Хватает ее за волосы, ругается непонятно. Старуха отпор дает — пинает солдата, вопит что есть мочи, а руками к груди курицу прижимает. Курица вырывается, кудахчет отчаянно. Солдат — цап ее за голову и в свою сторону тянет. Из-за нее, из-за курицы, оказывается, весь сыр-бор. Голодный вояка позарился на чужое добро, решил курятиной разговеться. Да не тут-то было. Чапаев схватил его за шиворот да как вскрикнет по-петушиному. Солдат с перепугу опешил, отпустил курицу. А Чапаев его головой об стену.

Старуха обрадовалась, что курица цела осталась, и быстренько за печь юркнула. Чапаеву не до нее было. Он неприятельского солдата в спешном порядке, чтобы противник не заметил, за шиворот через нейтральную полосу к своим окопам поволок. Пока добрались, к пленному сознание вернулось. «Вот и хорошо, — подумал Чапаев. — Раз язык заработал, значит, молчать не будет — выложит в штабе все военные секреты, какие знает».

Пленный, как выяснилось, знал очень многое. И ничего не утаил. Пользуясь его ценными сведениями, наши не стали ждать подкрепления, ударили по противнику и захватили территорию, которая еще совсем недавно считалась нейтральной.

Халупа со старушкой, таким образом, оказалась на нашей стороне. Встретив Чапаева, хозяйка поблагодарила его за спасенную курицу. А Чапаев поблагодарил старушку за третий Георгиевский крест, который ему вручили за «языка», захваченного в ее доме.

Про четвертую награду, полученную Василием Ивановичем на фронте, солдаты рассказывали с особым удовольствием…