Чапаята

Тома Бесхатнева открыла калитку и, обежав дом, увидела упавшую лестницу возле завалинки, а на чердаке — Васю. На голове у него дедушкина папаха, на груди — бинокль, за поясом — деревянная сабля. Вид, однако, далеко не геройский.

— Нет мочи ждать! — стонал Вася. — Приставляй лестницу скорее. Не то прыгну без парашюта.

Тома подняла лестницу, прислонила ее к глиняной стенке дома.

— Слазь, пока голова цела. Я подержу.

Вася стал быстро-быстро спускаться. Спрыгнул на землю, сказал:

— Том, ты знаешь — тачанку похитили!

— Никто ее не похищал, — спокойно ответила Тома.

— Как так не похищал? Была, а теперь нет.

— Спохватился! Ее вчера вечером со двора увезли.

— Кто увез?

— Дяденьки из мастерской приходили. Измерили повозку вдоль и поперек. Погрузили в телегу и увезли.

— Куда увезли?

— А я знаю. Может, качалку для детсада из нее сделают. Может, еще что. Без колес какой от нее прок!

— Так тачанка же эта — героическая! Дедушка никому бы ее не отдал.

— Как бы не так! Дедушка Анисим сам помогал грузить тачанку в телегу.

Обозлившись на Тому, на всех людей на свете, Вася надвинул на самые брови папаху, вскинул саблю и вприпрыжку помчался искать дедушку.

— Я — Чапай! Я — Чапай! — кричал Вася. — Любому злодею голову отсеку! Отсеку! От-секу!

Из крапивных зарослей во все стороны летели зеленые клочья.

В это время на тропинке показался третьеклассник Сенька Морозов, председательский сын, по прозвищу Дед Мороз. Он солидно вышагивал с походной сумкой-планшеткой на боку.

Увидев Васю, Сенька остановился. Сморщил маленький, похожий на редиску нос и ехидно засмеялся:

— Тоже мне Чапай! С деревянной саблей…

— Ну и что! — отозвался Вася. — У тебя и такой нет!

— Зато у меня есть тачанка! — Сенька гордо поднял свой нос-редиску.

— Ха! Так я тебе и поверил!

— Не веришь — и не надо! Сам скоро попросишься на мою тачанку!

Сенька тряхнул сумкой и скрылся.

Вася приуныл. Воевать с крапивой охота пропала. Он сунул саблю в картонные ножны и побрел по дну оврага домой.

ВО СНЕ И НАЯВУ

Дедушка Анисим спросил Васю, отчего он такой угрюмый.

— Тачанка наша пропала, — хмуро ответил Вася.

— Как это пропала? — удивился дедушка. — Я ее в ремонт отправил. Обещали, будет как новенькая.

— И скоро?

— Через день, два…

Тут Вася не выдержал и рассказал про Сенькину тачанку.

Усы у дедушки зашевелились и весело поползли в стороны.

— Хвастун твой Сенька! Просто-напросто дразнит тебя, — сказал дедушка. — Услышал от отца про тачанку и задумал подзадорить внука чапаевца. А ты и поверил!

Дедушка весело прошелся рукой по усам. Они у него русые, со вздернутыми кончиками. Похожи на чапаевские.

— Когда я вырасту, — сказал Вася, — я тоже усы заведу себе!

Дедушка усмехнулся:

— На Чапаева можно быть похожим и без усов. Не в них дело!

Вася и сам знает: дело не в усах. Главное — быть храбрым. Вася не трус. Он ни собак, ни лягушек не боится. Если, чего недоброго, враги снова войной пойдут на нашу страну, Вася так им всыплет, что они разбегутся, как разбегались беляки от чапаевской тачанки. Вася сто раз видел и Чапаева на тачанке, и его бойцов с ружьями, и удирающих белогвардейцев. В кино показывали. А однажды он сам себя в настоящем бою увидел: Вася строчил из пулемета, а Чапаев рядом ему рукой указывал, куда стрелять надо. Белый офицер саблей рубанул. Упал Вася на землю, глядит — локоть в крови. «Дедушка! Ранили меня!» — застонал Вася. И только тут заметил, что лежит на полу. Над ним — дедушкины усы. «Какой там ранили! — топорщились усы, — Протри глаза, вояка! Это ты с кровати ухнулся…»

На другой день Вася улегся пораньше, чтобы зарубить того, кто его ранил. Но он ему не приснился. И самого себя на тачанке больше не увидел. Такая досада!

Проснувшись, Вася спросил дедушку:

— Если бы война была, взял бы меня на тачанку?

— Почему бы и не взять! — ответил дедушка. — Парень ты лихой, на чапаевских детишек похожий. Помню, как я их однажды, еще в гражданскую, на свою тачанку посадил. Пришлось нам вместе в боевой операции участвовать.

— Вот это да! Расскажи, дедушка!

— Что ж, рассказать, пожалуй, можно, коли интерес проявляешь. Только ты, Васятка, внимательно слушай и мой рассказ на ус наматывай.

— У меня ж усов нет…

— А это так говорится — «на ус наматывать». Значит, слушай и запоминай. Глядишь, в жизни сгодиться может…

Рассказ чапаевца Анисима Климова

Не сразу и не вдруг наша тачанка боевой стала. Когда-то была она просто-напросто крестьянской бричкой на четырех колесах и с легким кузовом. Сельские мужики возили на ней сено с лугов, дрова из леса, на ярмарку за товаром ездили, мальчишек по селу катали в праздник. А в гражданскую войну Чапаев эту бричку, быструю да разворотливую, в военных целях стал использовать. Бойцы на бричку пулемет поставили, и стала она тачанкой.