ЧАО

В обеденный перерыв, кафе «Четыре кухни» модного офисного инкубатора, было заполнено до отказа, но в уголке, брюнетку ждало свободное местечко за столиком на двоих.

— Лейтенант Бобров, — по-военному четко представился молодой мужчина и показал служебное удостоверение, — можно просто Сергей.

Брюнетка окинула его недобрым взглядом и молча села на предложенное место.

— Извините, что пришлось прибегнуть к помощи вашего начальства, но я подумал, что это будет лучше, чем вызывать вас повесткой в отдел. У меня несколько вопросов к вам Ольга… Извините, отчество у вас редкое, могу неправильно произносить.

— Чеславна.

— Интересно, что это означает, если не секрет, — пытался разговорить девушку следователь.

— Чеслав это славянское имя, хотя чаще, чем у нас встречается в Словении. Означает «славный честью».

— Ко многому обязывает, — подкупающе искренне заметил лейтенант.

Брюнетка не ответила, ожидая объяснений.

— Видите ли, Ольга… Чеславна, — замялся служивый, — я веду расследование вчерашнего инцидента, и ниточка привела к вам… Пару вопросов, если позволите.

Она утвердительно кивнула.

— На вчерашнем видео, с камер наблюдения ресторана «Чао», я заметил ваше лицо, потому здесь. Вопрос первый — цель визита, время, когда вы пришли, с кем встречались и когда ушли.

— Это все один вопрос?

— Да.

— Может сразу спросите, как я отношусь к Черкасову?

— Это второй вопрос, Оля, — попытался смягчить реакцию вспыльчивой брюнетки следователь.

— Да он просто скотина! — все же вспыхнула девушка. — Я сдала большой проект. Клиент остался доволен. Получила премиальные. Заказала столик. Сама оплатила счет. Этот обещал прийти… Она сверкнула черными очами… Не явился, и даже не позвонил… Когда мне надоело ждать, сама ему позвонила. Так он не соизволил ответить.

— Может был занят на работе..?

— Да пусть хоть уработается. Только под дверью не скулит и не присылает своих переговорщиков.

— Теперь понял, — широко улыбнулся молодой лейтенант. — Вы приняли меня за парламентера.

— А то — нет!

— Нисколько. До сегодняшнего утра я не знал гражданина Черкасова… Поясню свой интерес. Он подозревается в убийстве.

Бобров испытующе посмотрел на Ольгу, но та рассмеялась ему в лицо.

— Дрюня — убийца. Не смешите мои тапочки, как говорят в Одессе. Он запросто может себе что-нибудь «отчикать», когда режет сыр или хлеб… О колбасе умолчу… А то подумаете, что он так тренируется.

— Нет, жертва не была убита ножом, — переключился на злого полицейского следователь.

— Прямым в голову, — пошутила хранительница традиций «славных честью». — Коронный удар Дрюни.

— Следов насилия не обнаружено.

— Тогда он долго объяснял покойнику, как изящнее написать программу вычисления тройного интеграла… Это трудно выдержать. Уж поверьте мне.

— Понятно, — пошел на попятную Бобров, — тогда последнее уточнение. Вы ушли из ресторана так и не дождавшись Андрея.

— У вас удивительная интуиция, гражданин следователь.

— И вам никто не звонил в районе половины двенадцатого?

— Я прождала этого урода целый час и отключила сотовый.

— Исчерпывающе, Ольга Чеславна, — Сергей встал, чтобы откланяться. — Не уезжайте, пожалуйста из города, не предупредив меня. Вот мой служебный номер… Надеюсь, не оставил вас голодной. Сейчас официант принесет обед.

Заказал на свой вкус. Не обессудьте.

Глава IV

Служебный кабинет старшего следователя Н.И. Романова даже отдаленно не походил на соответствующие офисы «следаков» в голливудских боевиках. Тут не было открытых помещений, где постоянно сновали какие-то люди, то конвоируя новых задержанных, то обсуждающих с напарником, на виду у всех, план операции, то использующих мощные компьютеры для мгновенного поиска подозреваемых в базах данных.

Не было и любимых всеми режиссерами стендов во всю стену, утыканных фотографиями, схемами со стрелками, и картами с восклицательными знаками. Все обыденно, как в бухгалтерии — шкафы, полки, папки с тесемочками, стол и сейф. Без официозных портретов и флагов, без милых сердцу мелочей в виде рыбок, канареек или моделей самолетов, которые создают комфорт.

Здесь просто думали, разматывая клубочки несвязанных и запутанных событий, чтобы аккуратно отыскать и не оборвать единственную тонкую ниточку, ведущую к цели. По канонам боевиков, времени на раздумья в формате стрелялки нет, поэтому, этот скрытый процесс нужно представить наглядно и ярко, как скелет на уроке анатомии — все лишнее удалено, главное напоказ. Причем так, чтобы каждый зритель понял суть и сразу ощутил себя Холмсом, а не Ватсоном.

Стажер, привыкший за пару месяцев работы с Николаем Ивановичем, что думать лучше в тишине, молча просматривал на экране монитора какие-то видео записи и делал пометки в своем блокноте. Когда Романов вошел в кабинет и жестом показал его не трогать, лейтенант продолжил свое дело, готовый откликнуться, если шеф заговорит первым. Так и произошло четверть часа спустя.