ЧАО

— Ждет в палате пока швы затянутся… Но его врачи пока не отпускают. Ему Гвоздиковский рабочий ноутбук привез, так он его из рук не выпускает

— Кстати, Сережа, будешь ехать мимо палаты Черкасова… Ну вдруг, — улыбнулся Романов, — подкинь ему материал по таксисту…

— Чагиняну.

— Да… Ну, не все открывай, просто намекни, что у того была похожая ситуация, но закончилась печально… Пусть он попробует покопать в сторону того агрегатора, где таксовал этот Азат.

— Есть.

— Так… А его знакомая Смирнова как себя ведет?

— Нормально, — отчего-то смутился стажер.

— Сдается мне, что ты там копаешь в другую сторону, — понимающе улыбнулся старший следователь. — Главное, чтобы это не мешало работе… Она одна живет?

— В разводе. Дочери шесть лет.

— Проверь, кстати, там интриги с бывшим мужем нет ли?

— Слушаюсь!

— С Черемициной пообщался?

— Взяла отпуск на две недели.

— А где она работает?

— Банк «Вексель», валютный отдел.

— В банках, обычно, своя безопасность на хорошем уровне, и возглавляет ее кто-нибудь из конторы. Оттуда, в 90-е, многие по хлебным местам разбрелись. Попробуй о этой даме там справки навести.

— Есть!

— Тогда на сегодня закончили. Ты иди, а я пока подумаю. Хорошо тут. Спокойно.

Несмотря на небольшой дождь, лейтенант решил прогуляться и подумать. Он давно заметил, что когда вокруг что-то все время меняется и уследить за всем сложно, его мозг переключается с этой чехарды на какие-нибудь спокойные размышления. Поэтому, в движении по столичным улицам, заполненным вечно спешащими москвичами и приезжими, Боброву хорошо думалось. Четыре убийства не складывались в какую-нибудь систему с единой целью, были только похожие ниточки, ведущие к одному ресторану.

Размышления над этой задачей не давали покоя, он даже иногда просыпался ночью оттого, что во сне его мозг продолжал работать и, зайдя в тупик, вынуждал вмешаться и переформатировать задачу. Стажер то и дело поглядывал в сторону старшего следователя, пробуя примерить на себя какие-то внешние черты характера или поведения майора. Однако, он быстро понял, что это не ремесло, где ученику проще копировать положение корпуса или движение рук во время работы с глиной, деревом или металлом. Мышление от этого мало зависит, и, если одному удобнее думать лежа в тишине, то другому — при включенном телевизоре, а третьему — в суете и шуме улицы.

Как-то в школе, Сергею попалась статья о Чайковском, который иногда сочинял музыку в кабаке. При том, закончил училище правоведения и работал в министерстве юстиции, сопровождал кого-то в качестве секретаря и переводчика. И как все это сочеталось в одной голове, понять Боброву было сложно. Тогда он пошел методом проб и ошибок, обнаружив у себя тоже достаточно странные особенности. Одной из которых было удовольствие от разгадывания детективных историй.

Сергей читал начало какого-нибудь рассказа и потом пытался самостоятельно распутать загадочное преступление. Его собственные версии чаще отличались от сюжета книги, но радости приносили несравненно больше — ведь только ему удалось вычислить истинного виновника, что оказалось не под силу автору. Это занятие было сродни решений математических или шахматных задач. Отец, видя это, часто повторял — развивай мозги, они определяют все в жизни, помогут и на хлеб заработать и удовольствие от этого получать.

Как и многие сыщики в детективной литературе, стажер тоже обзавелся информатором. В одном из первых своих дел, ему удалось разгадать уловку предпринимателя, подставлявшего своего соседа, недавно вернувшегося после заключения, под статью за воровство со взломом. Как и в школьные годы, версия Боброва отличалась от задумки автора. За что Семеныч, по всем признакам подходивший на роль преступника несовершенного им преступления, был оправдан и, в качестве благодарности, иногда «консультировал» стажера. Как и полагалась по сценарию популярных детективов, их короткие встречи проходили в дешевых пивных по звонку спасителя.

В одном из таких заведений, где посредине зала стояла пара обшарпанных столов с потертым зеленым сукном и щербатыми шарами, обычно собиралась потрепанная жизнью публика, в надежде встретить какого-нибудь знакомого и поправить здоровье за его счет.

— Как поживаешь, Семеныч? — стажер подошел к скучающему небритому мужичку с бегающими глазками.

— Вашими молитвами, гражданин начальник — буркнул сухой мужичок и почесал давно небритую щетину

— По кружечке? — понял намек служивый.

— А то! — оживился тот.

Через пару минут они склонились над небольшим круглым столиком на высокой массивной ножке в дальнем углу пивной. Тарелка с несколькими вялеными плотвичками и парой кружек пива была идеальным интерьером для нехитрой беседы приятелей поневоле.

— Семеныч, слышал, ты в молодости пирамидку брал с первого удара, — издалека начал Бобров, оглянувшись на двоих у бильярдного стола.

— Хочешь проконсультироваться? — свернул золотой фиксой небритый.

— Я знал, что ты смышленый пацан, — улыбнулся в ответ следователь.

— А то!

— Растолкуй темному… Бильярдный долг еще в силе?

— А то!