ЧАО

Сегодня в зале было многолюдно. С Запада к нам перекочевали многие понятия и привычки, которых раньше не было. После разрушения СССР, страна поменяла курс развития на 180 градусов. От прямого и понятного пути в коммунизм, мы повернули в сторону потребления. Количество магазинов и банков резко возросло. Даже в маленьких городах они запрудили центральные улицы, соревнуясь в количестве друг с другом. У некоторых появилась привычка что-то покупать, «шопинг», как говорят в Западной Европе.

Особенно это стремление просыпалось тоскливыми осенними вечерами. Просто ностальгия какая-то. Хотя, откуда она могла возникнуть, если 70 лет в стране и магазинов-то было раз-два и обчелся, а о ассортименте можно не вспоминать. И тем не менее, народ толпился в торговом зале, привычно прицениваясь и обсуждая с менеджерами характеристики и стоимость разных моделей известных торговых марок.

Сеня чувствовал себя в такой суете совершенно легко и непринужденно. Он был просто ходячим справочником или, даже, энциклопедией современных холодильников, пылесосов, посудомоек и прочих изобретений человечества, так облегчающих их быт и украшающих жилище. Собственно, благодаря этой способности, помнить все числа и названия из красочных проспектов, он и выбился «в люди».

Однажды хозяин их торговой сети неожиданно нагрянул с проверкой в «Лучший» и вызвал пред ясны очи тогдашнего директора, который в своей каморке занимался не совсем производственными делами. Увидев испуганное лицо незадачливого руководителя, хозяин правильно понял ситуацию и задал коварный вопрос. Кивнув на модель телевизора спросил, сколько стоит эта модель у конкурентов. Ответом было только растерянное мычание. Хозяин нервно топнул ножкой и кровожадно спросил, а кто-нибудь вообще знает?… Народ вытолкнул вперед Сенечку. Тот отчеканил характеристики модели и цены по столице.

На следующий день Арсений Оганезович уже прогуливался по торговому залу с бейджиком «ДИРЕКТОР» на лацкане отутюженного Альбиной пиджака. Эти сладкие воспоминания до сих пор грели душу Чернышову, но тут совершенно неприятный голос прервал их на самом приятном месте.

— Простите, а какая кофемашина надежнее?

— Т-товарищ следователь? — Сеня понимал, что напоминает уволенного директора, но ничего с собой поделать не мог. Он панически боялся этого человека, отчего впадал в ступор.

— Можно просто Сергей, — душевно улыбнулся стажер. — Если найдется пакетик чая и стакан кипятка, буду премного благодарен, а то, с этой осенней слякотью, боюсь слечь с температурой.

— Конечно, — вдруг оживился директор, подумав, что лейтенант пришел договариваться, как это делали пожарники и прочие инспектора.

Однако, Бобров без предисловий сунул Сене в нос экран своего сотового с портретом мужчины, едва за ними прикрылась дверь коморки «папы Карло».

— Вы когда-нибудь видели этого человека? — начал издалека служивый.

— В позапрошлую среду вечером, — неожиданно быстро сообщил директор, скорее полагаясь на свою удивительную зрительную память, чем на логику.

— Вы уверены?

— Этот долговязый иногда приходит в «Чао» с импульсивной брюнеткой… Слишком хорошенькой для него…

— Исчерпывающе, — удивился быстрому ответу на первый взгляд обделенного интеллектом директора.

— Почти всегда появляется в джинсах и какой-нибудь ковбойке, — скривился, словно от чего-то кислого, Сеня. — Правда, бывает, что выглядит вполне прилично, но, скорее это рука брюнетки.

— Почему вы так решили?

— Он — «ботаник», и всегда пренебрежительно относится к одежде, а дама пытается его дрессировать.

— У вас такая отличная зрительная память или причина другая?

— Игра на бильярде доступна только обладающим острым глазом, твердой рукой и памятью. Многие игроки наизусть помнят игры мастеров на турнирах мирового уровня, как шахматисты… Только те сидят, а мы постоянно в движении… а потом можем замереть не дыша, выжидая, как снайпер, момента для выстрела.

— Очень образно, — откровенно польстил игроку лейтенант, подсовывая другой потрет. — А этого приходилось видеть?

Фотография с паспорта убитого Логинова вовсе не заинтересовала Чернышова, и он твердо ответил, что никогда не сталкивался с этим человеком. Зато портрет с документа Резникова, убитого напротив музыкальной школы на бульваре, сразу привлек внимание директора магазина.

— Этого я видел в машине около ресторана «Чао». В среду на прошлой неделе. Он явно кого-то ждал, потому что через час-полтора мне позвонила Альбина, и я вышел ее встретить у входа в ресторан. Этот мужчина сидел в той же позе и крутил головой, поглядывал по сторонам.

— Машину не запомнили?

— Черная «Киа Сорренто». Номер «К 371 УН 797».

— Уверены?

— Запомнил, потому, что он высматривал даму… Когда мы заходили в ресторан, он ни на кого из четырнадцати мужчин не обратил внимания… Но по выражению лица не ревнивец. Может, частный детектив… Когда Альбина выходила из такси, он отвернулся, а когда стала подниматься по ступенькам, просто уперся в нее взглядом. Особенно его заинтересовала сумочка.

— Вот как?