Чан Кайши

И Чан поддался на уговоры, тем более что о поездке в Фуцзянь его просил и Сунь Ятсен, веривший Чэнь Цзюнмину. В то время Сунь надеялся, что именно Фуцзянь станет новой базой революции.

В сентябре 1918 года Чан получил под свое командование 2-ю колонну Гуандунской армии, дислоцированную к северу от фуцзяньского города Чжанчжоу. Колонна состояла из четырех батальонов общей численностью в тысячу бойцов. Под командованием Чана она действовала довольно успешно. Его солдаты прорвали фронт противника, захватив несколько важных стратегических пунктов и создав непосредственную угрозу столице Фуцзяни — городу Фучжоу. Но в декабре Чан подцепил лихорадку, а в январе 1919 года его войска, оторвавшиеся от основных сил, попали в котел, потерпев серьезное поражение. Этого гуандунские офицеры не простили Чану: над ним стали откровенно смеяться. А Чэнь Цзюнмин вскоре заключил мир с фуцзянцами.

В марте 1919 года разгневанный Чан вновь уехал в Шанхай, откуда на этот раз отправился в родную деревню Сикоу навестить мать. За три месяца до того, в декабре 1918 года, ей исполнилось 55 лет, но, будучи на фронте, Чан не смог поздравить ее. И вот теперь решил исполнить долг. Сунь Ятсен передал матери Чана теплые поздравления и подарки.

Между тем 10 октября 1919 года Сунь Ятсен вновь реорганизовал свою партию, назвав ее теперь Китайский Гоминьдан (в 1912–1914 годах его партия, как мы помним, тоже носила название Гоминьдан, но теперь он к этому слову добавил «Китайский»). Сектантский характер партии не соответствовал более обстановке в Китае. Старый устав, вызывавший разногласия, был изменен: Сунь наконец удалил из него главу, обязывавшую партийцев присягать на верность лично ему. Правда, он по-прежнему был убежден, что олицетворяет не только партию, но и революцию. «Подчинение мне, — настаивал он, — это подчинение революции, за которую я выступаю. И если вы участвуете в моей революции, вы должны, естественно, подчиняться мне». Он и в новой партии располагал всей полнотой власти, сохраняя за собой должность цзунли (главного распорядителя).

И Чан Кайши, и Чэнь Цзюнмин, конечно, тоже стали членами новой партии. Но Чан по-прежнему не доверял генералу Чэню, поэтому все время находился в скверном настроении и даже просил Сунь Ятсена отпустить его в длительное путешествие в Англию и США. Он хотел поступить там в какое-нибудь высшее учебное заведение и поучиться года три. В последние месяцы он даже стал вновь заниматься английским языком, хотя и не очень в этом преуспел.

Он рассчитывал также посетить Советскую Россию, большевистский опыт которой начал его в то время очень интересовать. Он, разумеется, слышал об Октябрьской революции и о том, что в России бушует Гражданская война между загадочной экстремистской партией, организовавшей мощную Красную армию, и контрреволюцией, которую поддерживают империалисты. Он знал, что в марте 1919 года в Москве большевистские вожди Ленин и Троцкий образовали Коммунистический Интернационал (Коминтерн), призвав все народы к некой мировой социалистической революции. Его «кровный брат» Дай Цзитао в то время с головой ушел в изучение большевистской теории и практики и то и дело заводил разговоры о марксизме и коммунизме.

Чан Кайши, как мы помним, всегда был настроен леворадикально. Бедность и унижения, которые ему приходилось терпеть в детстве, острая жалость к матери, работавшей не покладая рук, отвращение к богачам, обманывавшим их семью, — все это подогревало его ненависть к «хозяевам жизни». Горячее желание покончить с вопиющей социальной несправедливостью обострялось диким темпераментом, а также интригующими известиями о победах большевиков в Гражданской войне, о которых все чаще сообщала китайская печать. Чем дальше, тем больше хотелось разобраться в том, почему русским революционерам удавалось побеждать контрреволюцию и империалистов. Может быть, стоило перенять их опыт?

В октябре 1919 года он записал в дневнике: «Если не разгромить класс шэныпи <сельских грамотеев>, простой народ не сможет установить свою власть. На пути простого народа стоят… капиталисты и шэныпи… Я считаю, что для революционного обновления общества надо сначала полностью уничтожить два средних класса — капиталистов и шэныпи». С такими мыслями можно было записываться в Коминтерн!

Сунь Ятсен и сам интересовался событиями в России, хотя до таких мыслей еще не додумывался. В 1918 году он просто направил приветственную телеграмму в Москву советскому правительству. А Чану разрешил съездить только в Японию, да и то лишь на три недели — навестить старых друзей и отдохнуть.

Но поездка только усилила интерес Чан Кайши к Советской России. Едва отплыв из Шанхая 25 октября 1919 года, он тут же начал писать статью об отношении различных держав к российскому рабоче-крестьянскому правительству, а в самой Японии стал читать левую прессу и книги о социализме.