Чакра Кентавра

Ее голос не успел отзвучать, как на фоне каких-то геральдических зверей, поблекших от времени, возникла невысокая человеческая фигура, тоже вся какая-то блеклая. Длинные волосы, брови, усы, борода и бакенбарды свисали единой, весьма прореженной системой. За всей этой растительностью совершенно скрывалось лицо, и судить о возрасте пришельца было невозможно. Бронзовый крэг — редкоперый, с воспаленными глазами, похоже, был подкрашен, и неумело — в основании перьев проглядывала прозелень. В отличие от джаспериан, щеголявших изысканными камзолами, вновь прибывший был одет в какой-то потертый лапсердак из кожи, отдаленно напоминающей лошадиную.

Со всем этим катастрофически контрастировали глаза — умные и беспокойные глаза до смерти замороченного на работе человека. К тому же они уставились на принцессу и никак не хотели от нее отрываться. «Старый ловелас, только его нам и не хватало в качестве пожарника», — со злостью подумал Юрг.

— А ты похудела… — с неподдельно нежностью проговорил тот. — Тебе чего-нибудь не хватает? Я велю доставить. Мы сейчас оформим это так…

— Не будь жалким, — жестоко отрезала мона Сэниа. — Я спросила…

Что-то тяжелое с лязгом впилось в оконный переплет, но стекла выдержали.

— Поднять на башне мое знамя, — как-то мимоходом распорядился неизвестный, делая небрежный жест в сторону сервов.

Скорость, с какой они бросились выполнять его приказание, весьма незначительно отличалась от звуковой. Где-то очень высоко — должно быть на башне — взревела хриплая труба; человек в лошадиной коже подошел боком к окну, все так же не отрывая взгляда от моны Сэниа, распахнул ставни. В лоджию ворвался влажный осенний воздух, и только сейчас стало ясно, как тяжело было до сих пор дышать в смрадной атмосфере не до конца притушенного пожара. Юрг с опаской оглядел небо, но экстремистов на крылатых конях как ветром сдуло.

— Правосудие и справедливость на той стороне, — проговорил гость, печально покачивая кудлатой головой. — Ты ведь знаешь, как высоко ценится каждая жизнь, а мы потеряли уже троих…

— Но мой муж и его брат — тоже люди!

— Они — существа без крэгов. На других планетах мы обходим таких стороной, не нанося вреда, но на собственной земле мы вынуждены от них защищаться. К тому же, никто еще не преступил грани закона — здесь не прогремел еще ни единый выстрел. А шпаги там, дротики, бердыши и прочая ерунда… Ты же знаешь, Сэнни, что наша молодежь владеет всем этим в таком совершенстве, что они сумеют промахнуться. И промахиваются.

— Значит, это — спектакль? — взъярилась мона Сэниа. — Не по твоему ли приказу?

— И да, и нет. Но продолжать это опасно. Поэтому мы сделаем так: твой муж и его брат должны получить права истинных джаспериан. Для этого им надо просить крэгов о Милости Пестрого Птенца. Что будет потом — это уже детали, пусть сначала получат себе поводырей. Но юридически они будут защищены всеми древними законами только тогда, когда на их плечах появятся крэги — хотя бы пестрые…

— Ну об этом вы и не мечтайте! — решительно заявил Юрг.

Гость впервые поднял на него глаза. Странно, очень странно глядели джаспериане: внимательно и все-таки немножечко в сторону. Но если их взгляд направлялся на голос — тут уж никак нельзя было заподозрить их в слепоте. И тем не менее это было так.

Юрг с твердостью выдержал взгляд пришельца, готовясь отмести любые предложения. Но вместо этого услышал:

— Это — твой супруг? Совсем еще мальчик…

Ну, вот это уже было просто из рук вон! Юрий Брагин слышал про себя все, что угодно — но такое…

От растерянности он пропустил возможность ответить на реплику.

— Грустно, очень грустно, — продолжал гость. — Тогда у меня единственная просьба: улетайте скорее. Сколько у меня там малых кораблей наготове? А, восемь. Для надежности нужно еще два… — Он сцепил руки и покрутил большими пальцами. — Тогда мы сделаем так: в замке Хурмов… да и в семействе Ютов есть безнадежные старики. Они практически уже отключились, не видят и не слышат. Их крэгов можно будет уже отправлять.

— Да вы что? — впервые вмешался Юхан. — От живых людей?

От возмущения он даже стал слегка заикаться.

— Заставить их умирать в темноте? — тоже взорвался Юрг. — У нас это называется подлостью!

— А у нас это называется стратегической необходимостью, молодой человек, — сказал гость. — Если кто-нибудь еще встанет на вашу сторону, то это будет уже не нападение на отдельный замок, а маленькая война. Но даже маленькая война для нас — непоправимая трагедия. Вы этого не поймете… Лучше пожертвовать двумя стариками. Хотя, если бы не Сэнни, я охотно пожертвовал бы вами, и сейчас вы находились бы попросту в космическом пространстве. И без скафандров. Впрочем, можно и в них.

— Ну, спасибо за скафандры, ваша доброта неописуема, — усмехнулся Юрг. — Знаете, мы тоже не хотим войны, даже маленькой. Мы только просим нас выслушать, понять и затем вместе подумать, как быть дальше. Никакой скоропалительности! Никаких преждевременных мер! Только — узнать правду и обдумать ее.

— Да она нас уничтожит, ваша правда, — сказал гость.