Чакра Кентавра

Он побежал наугад, все явственнее различая шум разгорающегося боя. Незнакомые ему переулки петляли меж домов, где ни один не был похож на другой. Город был безлюден, накрепко затворен, и спросить, где тут жилище рокотанщика, было просто не у кого. Но, судя по отдаленности звуков, самого страшного еще не произошло — нападающие в улицы не просочились, их отбивали на стенах. Строфион их задери, раззяв, не могли по верхнему ребру острых тычков насажать!..

Натужное жужжание сбило его с толку — вроде не стрела, не дротик; он на всякий случай прянул в сторону; громадная пирль, величиной с ладонь, слабо светясь, пролетела мимо над самой землей, направляясь на шум битвы.

— Во, тебя там только, стервятницы, и не хватало! — ругнулся Харр, но двинулся бегом за нею, положившись на ее чутье. И не прогадал: в лиловатом тумане еще не отгоревшего заката он увидел впереди невообразимую свалку человеческих тел, сцепившихся врукопашную. Кто‑то, громыхая щитом, откатился прямо ему под ноги, скрючившись и завывая от боли. Другой, присев, кошачьим прыжком ринулся па него — Харр отбил ногой, потому как еще сомневался: а вдруг ударит своего? Но удар получился с разбегу и под дых — похоже, смертельный; неумеха отлетел в сторону, как куль, и шмякнулся оземь, задирая босые ноги. Ну, слава тебе, Незакатное, — не свой. Подкоряжный. Теперь ясно, как их различать — нападавшие были не обуты. Руководствуясь сим немудреным опознавательным признаком, он сдернул с опрокинутого навзничь стража какое‑то косматое чудовище, врезал ему в лоб рукоятью меча, отшвырнул. Огляделся, кому бы еще помочь, увидал бедолагу, на которого насели трое — оторвал поодиночке, пришиб тем же способом. Покрутил головой, изумляясь — до чего же легок тутошний народ! Любого одной рукой можно приподнять за шиворот. Со стены, к которой он, оказывается, подобрался почти вплотную, на него свалился еще один босоногий, повис на плечах, прижимаясь вонючим телом и жарко дыша прямо в ухо. Похоже, у него не было даже никакого оружия — надеялся добыть в бою, да не пришлось: Харр перехватил его за голову, перекинул через плечо и с такой силой ударил оземь, что темные брызги полетели прямо на белоснежные сапоги. Краем глаза заметил, что один из стражей аккуратно добивает палицей тех, кто валялся у него за спиной. Со стены прыгнули еще двое, и Харр отступил подалее, чтобы не искушать судьбу: лицом к лицу он теперь не побоялся бы выйти и на четверых, но вот сверху могли и ткнуть какой‑нибудь самоделкой вроде заточенного рога. Он огляделся: вроде здесь уже справлялись и без него, но стена‑то длинная, всю кругом не обежишь — может, здесь нарочно послали человек двадцать поплоше, чтобы стянуть поболее стражи, а в это время где‑то молча и бесшумно перемахнет добрая сотня?

Он похолодел от неминучести беды, припоминая, что соседний стан вот так же втихую захватили и перебили всех до одного. Выходит, числом одолели, и сколько их там, за стенами, одной звезде лихой ведомо. Кстати, солнышко село, пора бы ей и подсветить малость.

Он утер пот, мимолетно оглядывая одежку — хорошо, порвать не успели. Да и меч пока чист.

— Где амант? — крикнул он стражу, добивавшему упавших.

Тот ткнул палицей куда‑то вправо. Прямо из‑под его дубины вынырнула рассерженная лиловая пирль и полетела в указанном направлении. Харр двинулся трусцой, дивясь тому, что и бегать по этой земле как‑то непривычно легко, даже будь на нем кольчуга каменная, не сбился бы с дыхания. Обогнул дом, ближе всех подходивший к стене (не перескочили бы на крышу!), и сразу увидал двоих, сошедшихся для нешуточного боя. Вот из этих двоих он, пожалуй, ни одного не смог бы поднять за шиворот, как давешних, — оба были кряжисты и, судя по топоту, увесисты. Один взмахивал светлым мечом и делал обманный выпад, тут же отскакивая назад; другой орудовал страшенным топором на длинной рукояти и с размаху обрушивал удар на то место, где противника уже не было.

В том, что был с мечом, Харр успел распознать аманта. И еще подумал: пока подкоряжный замахивается, можно бы два раза достать его, если острие меча хорошо заточено — кольчуги на лесных налетчиках не водилось. Но то ли клинок у аманта был короток, то ли сам он решил не нарываться на неприятности, то ли просто играл с противником, но поединок явно затягивался, а у лесных жителей был привычный союзник: темнота.

— Эй, — крикнул Харр, подбегая, — дай–кось подмогну!

— Не лезь! — рявкнул амант. — Гляди и учись!

Он снова отпрыгнул, подбрасывая меч и перехватывая его, как дротик, и в тот момент, когда верзила занес свой топор над головой, с каким‑то харкающим звуком метнул тяжелый клинок прямо в горло противнику. Подкоряжник выронил топор себе же на голову, замычал и повалился, как куль. Страшное его оружие, брякнув, отлетело прямо под ноги Харру. Он машинально пошевелил было его сапогом — не тут‑то было: топор был каменным, тяжести несусветной.

— Чего это ты за меня заступаться вздумал? — спросил амант, наступая упавшему на грудь и выдергивая свой меч, застрявший в позвонках. — Я ведь вроде тебя стреножил, а?