Чайковский. Гений и страдание

Гувернантка Фанни Дюрбах покинула дом Чайковских в 1848 году, когда Петру исполнилось 8 лет. Встретились они только через 44 года в 1892 году за границей в Монбельяре.

Глава 2 В Петербурге

Петр Ильич не любил вспоминать Петербургский период своей жизни (1848–1866), особенно пребывание в Петербургской консерватории. Его брат Модест Ильич писал в своих воспоминаниях: «Отмечу здесь странное явление: Петя почти никогда не делился с нами впечатлениями о Петербургской консерватории и не вспоминал о ней». А между тем это был важный период жизни Чайковского, с него началось его музыкальное поприще.

В ноябре 1848 года родители привезли 8-летнего Петра в Петербург, который был в то время столицей России. Там был другой мир жизни, не похожий на тихую размеренную жизнь Воткинска. В конце 40-х и начале 50-х годов в Петербурге жили и работали многие видные ученые, писатели, поэты, музыканты. Там учился в Горном корпусе старший брат Чайковского – Николай. Петра определили в один из пансионов Петербурга. В начале 1849 года занятия пришлось прервать в связи с массовыми заболеваниями корью. Заболел и Петр. Родители взяли его из пансиона на время болезни. 13 августа 1849 года двоюродная сестра Петра – Попова Анастасия Васильевна пишет бывшей гувернантке Петра Фанни Дюрбах: «Здоровье Петенькино поправилось. И, слава Богу, он мог бы теперь заниматься, но нашей новой гувернантки еще нет. Петенька читал Ваши письма вслух и много плакал. Он очень любит Вас».

Через полгода мать Петра – Александра Андреевна – в одном из писем к Фанни сообщает: «Дети уже не те, что были с Вами, в особенности Пьер, характер которого очень изменился. Он стал нетерпелив и на каждое, сказанное ему не по вкусу слово слезы уж тут как тут, и ответ готов. И какова тому причина? Наверно, молодость гувернантки, которая не может понять его характер, не может сделать его менее чувствительным. Я, однако, надеюсь, когда мы поместим его в пансион, в котором учится Николай, он вынужден будет отвыкнуть от этих маленьких капризов».

Вскоре после перенесенной кори врачи обнаружили у Петра какое-то «заболевание спинного мозга» (современниками Чайковского симптомы этой болезни не описаны). Петра снова привезли в Петербург, где его приютил у себя друг Ильи Петровича – Вакар Модест Алексеевич. Его именем был назван один из родившихся в 1850 году в семье Чайковских близнецов.

Петр страдал от разлуки с родителями. Иногда уединялся и предавался в одиночестве своей печали, которую скрывал от окружающих. Родителям писал короткие, но трогательные письма, поливая их слезами: «Мои прекрасные ангелы, мамаша и папаша, целую ваши ручки и прошу у вас благословения. Я посадил плющ, когда уезжал. Посмотрите, как он растет». Петр никак не мог привыкнуть к петербургскому климату. Позже он писал: «Какой ужасный город! Здесь сплошной туман и отсутствует солнце». А ведь климатические условия, как писал древнегреческий философ Платон (ок. 427–ок. 347 до н.э.), «отражаются на нравах, разуме и мудрости народной». С родителями Петр теперь встречался только во время каникул, когда вместе с братом Николаем приезжал в Воткинск.

В 1850 году в семье Чайковских произошли радостные события: дочь Ильи Петровича от первого брака Зинаида вышла замуж и уехала к мужу в один из уральских поселков. В том же году семья Чайковских (как указывалось выше) пополнилась двумя близнецами – Модестом и Анатолием. По окончании пребывания в пансионе Петра определили в Училище правоведения. Здесь у него появились новые друзья: сначала Белявский Федор Федорович (1839–1870), в будущем посвятивший себя военной службе, после него – Маслов Федор Иванович (1840–1915), в дальнейшем председатель Московской судебной палаты.

По воспоминаниям Маслова, Петр Ильич на занятиях «всегда был без учебников», видимо, полагаясь на свою цепкую память. Интересовался литературой, «принимал участие в журнале «Училищный вестник», издававшийся под редакцией Апухтина и другого сокурсника Чайковского – Эртеля Михаила Васильевича (1838–1872) (в будущем – присяжный поверенный в Петербурге). «В музыкальном отношении Чайковский всегда занимал среди товарищей первое место, но серьезного участия к своему призванию не находил» (Маслов). «Показывал музыкальные фокусы: играл на фортепиано с закрытой полотенцем клавиатурой» (Маслов). Принимал участие в любительских спектаклях, «играл различные роли, в том числе и комические, играл и пел “Дон Жуана” Моцарта». Позже брат Чайковского – Модест писал: «Мне казалось, что театральные интересы для него были важнее музыкальных».