Чай с жасмином

Может, отпустит Машу, чтобы принесла? А там уже, когда она уйдет…

— А тебя дома ее золото?

— У меня.

Джан переговариваются с мужчиной на турецком, как им поступить. Кого из нас отправить. Или вынудить ее мужа принести это золото.

— Где твой муж?

— Уехал на соревнования.

Это неправда! — смотрю я на Машу. — Но она как ни в чем не бывало, честно и прямо смотрит в глаза Джана.

Если он узнает, что она врет… — по моему телу идут мурашки от страха.

— А этот… Полевой где?

— С ним.

— Если ты врешь мне, я придушу ее, — его рука оказывается на моем горле, резко сжимает.

И я хриплю, пытаясь оторвать ее от горла, но ничего не выходит.

Маша сидит спокойно. Но я замечаю, как нервно вздрагивают ее ноздри.

— Окей, — поднимает она ладони. — Отпусти! Не знаю я… Должны быть на соревнованиях. Но могут вернуться.

— Кого из них отправить? — смотрит на наши лица пытливо Джан.

— Машу отпусти! — прошу я. — Она носить. Ребенок! — прикасаюсь к животу.

Тоже вру, да! И мое лицо горит! Но беременность — это… Хотя бы не будут наказывать ее, обижать! Отец относился всегда к беременным с особым трепетом. Наследники!

— Первый наследник! Ценность!

— Мм… — переглядываются они.

— Тогда, ты пойдешь, Жасмин. А если не принесешь золото, куда я скажу, не будет ни ее, ни «первого наследника». Поняла? А тебя я все равно найду. Забью до смерти. И этого твоего люди тоже уберут.

— Поняла… — шепчу я.

Маша наклоняется, собирая в мою сумку все, что высыпал из нее Джан. Протягивает мне.

— Давай, сестренка! — прищуривается Маша. — Думай…

— Сюда позвоню, — отдает мне в руки один из своих телефонов. — Сообщишь ментам, удавлю твою подружку.

Джан выталкивает меня из фургона.

И я оказываюсь в совершенно незнакомом месте.

Понимая, что даже не знаю адреса и района, в котором живет Маша. Ни адреса того банка, где мои драгоценности. Я вообще ничего не знаю! — начинаю плакать я. — Я не знаю ничего. Что мне делать?!

Глава 30

Названиваем беспрерывно Маше. Недоступна.

— Да, ладно, Лех. Погуляют, вернутся. Это же Симка. Вспыхивает сильно, но остывает быстро, — пытается успокоить меня Миха.

— А если они не вместе?

— Да вместе… У Яси ж агорафобия. Она боится одна выходить на открытое пространство.

— Это не агорафобия.

— Ну результат-то тот же. Скоро придут.

— Не знаю…

Прокручиваю в голове наш разговор. Вот идиот я!! Зачем раскачивал эту тему? Знал же — больная она. А если она что-нибудь не так поняла? А если обиделась?..

Вот не надо после секса разборки устраивать! Целовать надо… и все!

Набираю еще раз!

— Маша… — с досадой выдыхаю я. — Включи телефон! Что за привычка?!

Пишу ей сообщения в мессенджеры.

— Пойду я, возле дома пройдусь. Вдруг здесь где-то.

— Иди, я здесь их подожду.

Не успеваю обуться — звонок в дверь.

— Ну вот!! Я же говорил! — выглядывает Миха. — Снимаем ремни, будем проводить профилактику побегов!

Открываю дверь за ней незнакомый мужик, сомнительной трезвости и в не менее сомнительных татухах.

— Чего надо?

— А Миха дома?

— Тебя, — отступаю я, пропуская его к двери.

— Привет сосед, чего хотел?

— Стою я на балконе, — пьяно начинает объяснять он. — А там тачка, значит, фургон. Темный такой. И Машка твоя с какой-то девахой.

— Ну? — подлетаю тоже к двери.

— Короче… Машку туда как-то нехорошо затащили. А вторая сама села. Вот думаю… сказать… по-соседски? Ты ж мне занимал…

— Спасибо… — хлопает глазами растерянный Миха.

— Когда это было?!

— Да вот…

Вылетаем с Михой из подъезда. Никаких следов фургона. Переглядываемся.

Пошатываясь сосед выходит следом.

— Набирай ментов! — всовываю я Михе в руки свой телефон.

Миха разворачивается к соседу.

— Иваныч, подтвердишь, что девчонок силой посадили?

— Ой, нет… сосед ты чо?… А вдруг проблемы потом какие… это я так сказал, по-соседски. А если менты… нет! Да, может, я и попутал чего спьяну… — разворачивается. — Вторая-то сама села.

— Бл*ть!

Миха пытается объяснить ментам ситуацию по телефону. Ехать не хотят. Свидетелей внятных нет.

Вырываю трубку.

— Мы хотим подать заявление о пропаже девушек!

— Через трое суток. Если вы проживаете вместе по прописке или являетесь родственниками.

Не являемся! И прописка у нас всех разная…

— Мих, а где Симкины родители?

— Во Владике.

— Ну, зае*ись!

— Мама Ясина! — хором вспоминаем мы.

В визовой службе нас маринуют, отправляя из одного кабинета в другой. Помогать не хотят. Подтвердить свою связь с Ясей мы никак не можем, а для посторонних это закрытая информация. Только через запрос с прокуратуры.

А чтобы получить этот запрос… неделя пройдет!

И мы уже в сотый раз объясняем разным женщинам, что девочек увезли, а менты не принимают заявление…

Все равно не хотят помогать. Нельзя и все!

Выходим, садимся на крыльцо. Беспомощно переглядываемся. Впору звонить по ученикам и просить помощи от кого-нибудь властьимущего.

— Эй… ребята… — открывается окно на первом этаже.

Одна из тех женщин, которой мы пытались объяснить ситуацию.

Протягивает из-за решетки бумажку.

Подрываемся вместе. Я забираю.

— Это телефон. Матери ее. Не знаю актуальный или нет. Но попробуйте.

— Спасибо!!

— Романова Юлия Михайловна.

— И не говорите, что здесь Вам контакт дали. Уволят…

— Конечно!

Набираю.