Чай с жасмином

И я щелкаю рубильником света. Я понимаю, что слово «неловко» и десятой доли не описывает ее чувств. Мне очень важно преодолеть этот ее барьер. Мне нужны ее спокойные уверенные прикосновения. Даже гораздо больше, чем секс. Секс — удовольствие, нужда, прикосновения — близость. Я хочу эту близость, даже если она и чрезмерно форсирована мной и обстоятельствами.

Стоит.

Беру за руку, подвожу к дивану.

— Ложись. Не бойся. Мы просто поспим.

Послушно ныряет под одеяло.

И когда я оказываюсь рядом, я перестаю что-то решать. То, что бьется внутри меня вдруг оказывается гораздо сильнее. Настолько, что отрубает мозги напрочь.

Она в моих руках, я прижимаю ее ближе. И чувствую, как ее тело превращается в сплошной молчаливый пульс. Я могу считать ее сердцебиение по этой пульсации.

Успокаивайся… — глажу ее дрожащими руками по спине. — Успокаивайся… Расслабляйся…

А сам не могу! Вообще!

И меня крутит от возбуждения, как-будто остановили в самый апогей драки, когда мышцы работают уже на автомате!

Наше дыхание синхронно сбито и слишком шумное.

И мои пальцы начинают без спросу чудить, спускаясь все ниже и ниже… Втыкаюсь ими в ее поясницу, больше чувствуя, чем слыша тихий вскрик.

Как остановиться?!

Кислорода не хватает. И я вдыхаю глубже, закрывая глаза от головокружения. Как же ты пахнешь…

Это совершенно отключает мой самоконтроль, и я вжимаюсь губами ей в шею. Поцелуй… еще один… мои зубы скользят по этой коже…

Невозможно же остановиться… невозможно!

Она меня не останавливает. Не останавливает же!!

— Яся… — мой голос срывается, чувствую, как она сжимается.

Не не… я не смогу тормознуть…

Но она и не тормозит!! Да — не отвечает! Но и не тормозит…

И во мне борется сейчас тело, сговорившееся с огромным шаром распирающих эмоций в груди и уже не функционирующий разум. Исход битвы ясен.

И, отключаясь, мои мозги выдают последнее, что хоть как-то потом может оправдать, то что сейчас будет.

— Если тебе неприятно… Просто останови меня, ладно?

И я чувствую, как она отрицательно качает головой. И шепотом:

— Нельзя сопротивляться.

Что?!?

Глава 18 — Потому что!

Лежу на спине и слепо смотрю в потолок. Сердце колотится в горле. А тело вообще не согласно! Но мне на тело сейчас вообще по*уй.

Нельзя…

— Прости меня, — испуганно шепчет Яся.

— За что?

— Не то сказала.

— Правду же сказала.

— Я… глупая! Не тогда сказала. Надо было замолчать. Прости меня. Я буду молчать.

Господи, ну что она говорит-то?! — идет по моему телу дрожь отвращения. — Какого черта, я прикасался к ней так?! Я же совсем другого хотел!

— Ясь… — дотягиваюсь до ее кисти, сжимаю. — Как это — нельзя?

— Нельзя… — растеряно. — Ты же… муж?

— Мхм… А если тебе неприятно? Не хочется. Устала. Плохо чувствуешь себя.

— Терпеть. Я же жена.

— А если больно?!

— Терпеть. Можно сказать. Но лучше терпеть. Привыкнуть. Болеешь — надо сказать. Ммм… грязная если… эмм… кровь… тоже надо сказать.

— Ваши мужчины что — животные?

— Почему?

— Ну, если им плевать, что чувствует женщина, хотят его или нет. Если ему плевать на все это, важно только удовлетворить животную потребность. Это же животное.

— Бог дал им… как это… похоть? Чтобы потомство. И жену, чтобы…ммм… похоть усмирить. Не трогать других. Женщина должна подчиниться. Не животные. У нас… Есть добрые. Есть жестокие. Какого даст Бог. Женщина должна терпеть и подчиняться. Мой отец добрый. Жены счастливые. Бог любит их, значит. Братья — добрые. Жены улыбаются. Веселые. Гордые. А я… Меня Бог не любит, значит. Плохая. Потому мужа такого дал. Чтобы служила, каялась…

— Ясь, он тебе меня дал. Я — это наказание?

— Не хочу говорить, — обиженным шепотом. — Сердишься потом.

— Нет. Обещаю. Говори. Наказание?

— Мне не понять это пока. Кажется — добрый. Джан тоже был добрый, ласковый, пока отец меня не отдал. Потом…

— Он тебя насиловал?

— Что это?

— Он брал тебя силой?

— Зачем силой?

Ах, ну да! — поднимаюсь я. — Нельзя же сопротивляться!

Пи**ец, ну какой пи**ец!!

— Леша?.. — тревожно. — Сердишься?

— Да!! — рявкаю я. — Не на тебя, Яся. Не на тебя! Ты хорошая девочка. На тебя я не сержусь. Всегда говори мне правду. Как мужу. Обещаешь?

— Да.

Мне хочется немного пробежаться, чтобы освободить тело от адреналина. Или… не знаю… Джана этого урыть!

Сажусь обратно на диван. Мышцы подрагивают.

— Иди ко мне.

Тяну за руку к себе, обнимая.

— Тебе было плохо с ним? Он был жесток?

Пожимает плечами.

— Не бил. Раньше.

— Я имею в виду секс. Было страшно?

— Сначала. Всем девочкам страшно! Привыкла. Закрыть глаза. Потерпеть. Не очень долго.

Ее передергивает.

Глажу ее по спине.

Не девочка? — вспоминаю я свои рассуждения в душе. — Это гораздо хуже, чем девочка. Это изнасилованная девочка. Насилуемая месяцами девочка.

— У нас так не будет. Обещаю.

— Как будет?

— Тебе будет хорошо. Не больно, не страшно, не противно. Ты не будешь ничего терпеть. Тебе будет приятно. Ты будешь хотеть этого сама.

— Я… ммм… холодная. Говорила. Тайше, жена, брата-Амира говорила — это приятно… а мне неприятно.