Чай с птицами

Это была их первая супружеская ссора. Джек был зол на себя за то, что допустил ее, — на заседаниях совета директоров он редко терял самообладание, и участие в таком конфликте было для него нехарактерно. Нехарактерно и недостойно, думал он; в конце концов, женитьба — лишь первая ступень в его долговременных планах, для выполнения которых существенно, чтобы Мелисса и ее родня были им довольны. Сам посуди, уговаривал он себя, ты с таким трудом всунул ногу в дверь, так разве можно теперь этой дверью демонстративно хлопать? Да еще из-за ерунды какой-то. Боже мой, да пускай Мелисса ест что хочет. Джек сам очень любил поесть — эту слабость он изо всех сил прятал от коллег по работе, которые, кажется, питались одним кофе да сигаретами с фильтром. Но здесь притворяться было почему-то трудней. Может, из-за его итальянской крови. А может, виноват был воздух Неаполя, пропахший бензином, пеплом, морем, оливковым маслом и жареным чесноком (так похожим на запах секса, подумал Джек, еще один чуждый Мелиссе аппетит). Но все же, подумал он, вымещать это на ней нет никакого смысла. И в любом случае, чем быстрей они помирятся, тем быстрей начнут ужинать.

Однако, несмотря на все его добрые намерения, на восстановление романтического настроя ушел почти час. Портовый ресторанчик «У Розы» был, конечно, не «Плющ»,[72] но Мелисса, просмотрев меню, нехотя согласилась с тем, что кое-что из предложенного может быть съедобно. Отмахнувшись от тостов с анчоусами, caponata,[73] ризотто с морепродуктами, calamari fritti,[74] панцетты[75] и пиццы с лесными грибами, она заказала маленький кусочек морского окуня гриль (без соуса, без масла) и зеленый салат (заправку подать отдельно).

Джек, однако, проголодался. Может, из-за стресса, может, из-за морского воздуха. Как бы то ни было, он уплел дюжину устриц, большую тарелку тальолини с омарами и пару султанок с salsa verde.[76] Было восемь вечера, ресторан почти пустой — вечерний наплыв посетителей начнется в девять-десять, — и пухленькая жизнерадостная женщина, подавшая еду, заботливо, хотя и несколько навязчиво, стояла рядом, готовая принести еще хлеба, еще вина, если нужно. Ее круглое лицо одобрительно сияло, когда она забирала у Джека пустые тарелки.

— Был хорошо, да?

— Очень хорошо, — Он улыбнулся и ослабил ремень на пару дырочек, — Buonissimo.[77]

— Я ловить рыбу сегодня утром. Вся рыба — сегодня утром ловить.

Краем глаза Джек заметил, что Мелисса нахмурилась. Он увидел, что она едва притронулась к еде: только передвинула листья салата с одного края тарелки на другой. Пухленькая женщина тоже это увидела, и ее лицо, такое оживленное во время разговора с Джеком, как-то отупело и потеряло всякое выражение.

— Моя рыба была сильно пересушена, — сказала Мелисса, складывая вместе нож и вилку.

Отупевшее лицо слегка дрогнуло. Темноволосая голова закивала, словно рыбацкий поплавок на волне. Пухленькая женщина — видно, это сама Роза, подумал Джек, — неловко, кучей унесла тарелки, склонив голову и сгорбившись.

— Зря ты это сказала, — заметил Джек. — Ты ведь сама попросила приготовить без масла.

Его собственная рыба была роскошна, утопала в масле и каперсах, и он подобрал остатки соуса последним куском хлеба с оливками.

Мелисса глянула на него.

— Если ты наедаешься до отвала, это не значит, что и я должна делать то же самое. Ты посмотри на себя. Ты не меньше половины стоуна прибавил с тех пор, как мы сюда приехали.

Джек пожал плечами и подлил себе вина. Мелисса и к вину почти не притронулась. За спиной у нее из кухни появилась Роза, неся две тарелки и закрытое крышкой блюдо.

— Фирменное, — сказала она с натянутой улыбкой и поставила все на стол.

— Но мы больше ничего не заказывали, — сказала Мелисса.

— Фирменное, — повторила пухленькая женщина и сняла крышку с глиняного блюда.

Распространился восхитительный пряный аромат. Джек видел, что на блюде лежат куски рыбы, а меж ними — целые тигровые креветки, мидии, морские гребешки и жирные бурые сицилийские анчоусы. Пахло белым вином, лавровым листом, оливковым маслом, петрушкой, и чесноком, и чили; и в поднимающемся пару он видел лицо Розы, простое, приятное, чуть раскрасневшееся от надежды и предвкушения, с неуверенной улыбкой на губах.

— Но мы не заказывали… — опять начала Мелисса.

Джек ее перебил.

— Замечательно, — громко сказал он. — Я обязательно попробую.

Мелисса смотрела, как Роза наваливает еду Джеку на тарелку.

— Еще хлеба, да? — спросила Роза. — У нас есть с оливки, с грецкий орех, с анчоус…

— Обязательно, — отозвался Джек.

Роза опять исчезла в кухне, а Мелисса воззрилась на своего благоверного.

— Ты что, с ума сошел?

— Ты выразила недовольство, — ответил Джек.

— Ну и что?

— А то, что она неаполитанка. Она теперь обязана загладить свою вину перед гостями.

— Дурацкий обычай, — отозвалась Мелисса. — Я не собираюсь это есть.

— Тогда я съем все, — ответил Джек. — Я не могу и не хочу отвергать ее гостеприимство.