Ча-ча-ча

— Эй! Отдайте это, — закричал он. Маска веселого почтальона слетела, обнажив нахального телевизионщика с манерами завзятого представителя бульварной прессы.

— Я вам вот что скажу, — сказала я. — Давайте меняться. Вы отдаете мне мою почту и убираетесь отсюда ко всем чертям, а я отдаю вам магнитофон и не звоню в полицию.

Он бросил почту на порог и стал ждать, когда я отдам ему магнитофон. Я этого не сделала. Вместо этого я наклонилась, подняла почту, а потом забросила магнитофон в заснеженные заросли рододендронов.

— Зачем вы… вы, — задохнулся он, грозя мне кулаком. — Вы сказали, что отдадите мне его!

— Я солгала, — сказала я и захлопнула дверь.

Я отнесла почту в дом и положила ее на кухонный стол. Инстинктивно, забыв о том, что больше не пишу для «Коммьюнити Таймс», я первым делом взяла последний номер этой газеты. Заголовок первой страницы гласил: НОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ О СЛУЧИВШИМСЯ С МЕЛАНИ МОЛОУНИ.

В статье говорилось о том, что полицейское расследование убийства Мелани Молоуни, которое возглавляет детектив Джозеф Корзини, идет полным ходом. Согласно статье, причиной смерти стал сердечно-сосудистый приступ или, говоря по-другому — аневризм мозга. Полиция предполагала, что Мелани получила удар по голове сзади, когда сидела за столом. Удар был достаточно сильным, она ударилась лбом об стол и рассекла череп спереди, что, в свою очередь, вызвало аневризм. В настоящее время полиция занималась поисками предмета, послужившего орудием убийства.

Далее в статье сообщалось, что практически все, с кем в своей жизни встречалась Мелани, были или будут допрошены детективом. «Среди жителей Лэйтона, с которыми уже побеседовал детектив Корзини», говорилось в статье, «фигурируют Элисон Кофф, домработница мисс Молоуни, Тодд Беннет, ее помощник, а также издатель «Коммьюнити Таймс» Элистер П. Даунз, герой ее готовившейся к выходу книги. Из всех троих только сенатор Даунз смог предоставить доказательства того, где он находился в ночь убийства. Мисс Кофф и мистер Беннет заявили, что в ту ночь они находились у себя дома, но больше никто не может подтвердить их алиби. Сенатор Даунз, со своей стороны, сказал, что провел эту ночь дома у своей знакомой. Эта женщина подтвердила, что сенатор провел в ее обществе всю ту ночь. Так что сенатор Даунз находится теперь вне подозрений».

Так, значит, в ночь убийства Мелани он был со своей подружкой. А, может быть, он нанял кого-то другого стукнуть злосчастную писательницу по башке? Как мафия расправляется с неугодными людьми? Я пришла к выводу, что все возможно. Даже в пригороде.

И кто была эта «знакомая»? Почему ее имя не упомянули? Может быть, потому, что Элистер попросил Корзини не делать этого? Элистер всегда получает то, что просит.

Тон статьи совершенно вывел меня из себя. Да как эта газета посмела печатать предположения, что я или Тодд связаны с убийством? Стоит ли после этого говорить о беспристрастности журналистов и о недопустимости клеветы!

Естественно, подписи под статьей не было. У Бетани не хватило духу поставить свое имя под этим пасквилем, но я-то знала, что это ее рук дело. Ее липких от пончиков рук.

* * *

Я отложила газету, чтобы перезвонить детективу Корзини. Оборот, который приняло расследование, проводимое им, начинал меня нервировать. Я понимала, что мне надо найти адвоката, причем хорошего адвоката. Но чем мне ему платить? В случаях, связанных с убийством, адвокатская контора «Якоби и Мейерз» навязывала своим клиентам адвокатов далеко не первого класса. А после того, как высокооплачиваемый адвокат объегорил меня с подписанием жульнического брачного контракта, эта братия перестала входить в круг уважаемых мною лиц. Я даже не могла решить, кто хуже — адвокаты или стервятники-журналисты, разбившие лагерь перед, моим домом.

— Корзини, — услышала я голос в телефонной трубке.

— Это Элисон Кофф. Я получила ваше послание, в котором вы говорите, что у вас есть еще вопросы ко мне. Честно говоря, я уже рассказала вам все, что знала о Мелани и о том дне, когда она умерла.

— Вам придется еще раз приехать в управление. Надо провериться на наркотики. Мы сделаем вам анализ мочи и другие анализы.

— Наркотики? Я никогда в жизни не употребляла наркотики! — Ну, не то чтобы никогда. Думаю, не стоит брать в расчет марихуану и гашиш, которые я курила в колледже.

— Вы не обязаны проходить эти тесты, мисс Кофф. Это ваше право. Но будь я на вашем месте, я бы сделал это. Хотя бы для того, чтобы не запачкать свою репутацию.

— Конечно, я пройду их. Я всеми силами стараюсь помочь вашему расследованию.

— Хорошо. Нам также понадобятся образцы ваших волос.

— С кондиционером или без?

— Что вы сказали?

— Я сказала: «Я и мои волосы, мы скоро прибудем».

Мой «порше» продрался сквозь заслон репортеров, облепивших мой дом, и выехал на улицу. Интересно, когда эти стервятники поймут, что я не желаю разговаривать с ними, и уберутся отсюда? Потом я задумалась о том, когда же, наконец, моя жизнь войдет в нормальное русло. И что такое «нормальность»?