Carte Blanche 2: Reload (СИ)

Фильм, на удивление, оказался довольно неплохим. Особенно, если учитывать, что эту прогулку как всегда оплачивал Депо. А ещё он довольно забавно всю дорогу домой время от времени подскакивал, только под конец пути понимая, что это был телефон.

— Бля, а я и думаю, чего это вибрирует... я же на беззвучный убирал, — хватается за карман уже на пороге дома, впуская внутрь сначала всех нас. — Чёрт, десять пропущенных. Геворг звонил.

Между этими двумя предложениями есть небольшая пауза. Имя в последнем нам ни о чём не говорит, но, судя по вытянувшемуся лицу брата и вмиг протрезвевшим парням становится ясно, что что-то не так. И пока Депо нащупывает пальцами выключатель, зажигая свет в гостиной, я практически подскакиваю на месте, слыша низкий голос.

— Наверное, это было что-то важное.

Вальяжно оперевшись на столешницу, лицом к нам стоит Скруджи. Так, кажется, его величают. Его поза чересчур расслаблена, на лице ни тени тревоги, а меж пальцев крутится ствол, которым он не упускает возможность взмахнуть, заставляя всех напрячься.

— Да спокойно, тут всего один патрон, как минимум семеро из вас останутся живы, — ненормальный смех, громкое чавканье жвачкой и безбожное напряжение в этих квадратных метрах, где градус уже донельзя повысился, что дышать сложно. — Знаете, а ведь мне не пришлось бы проходить через всё это унижение от ваших шавок, если бы не ты, — он резко останавливает взгляд на блондине, такая в него пистолетом. — Это ведь из-за тебя всё не так пошло, уродец чёртов, — а ведь правда, если бы тогда он ему в ноги Окс не кинул, после чего отобрал любимую игрушку сразу, то так называемого унижения испытать бы не пришлось. И это не повлекло бы за собой цепь тех событий, что привели его к данной участи с людьми Артёма.

Вцепляюсь в руку Миронова, как в круг спасательный, заходясь уже крупной дрожью. Этот недоносок болен, серьёзно болен на всю свою голову, и я понятия не имею, какой его шаг будет следующим. От этого и вылезаю невольно вперёд, желая загородить собой Глеба, но он лишь уверенно отводит меня за свою спину, безмолвно приказывая не лезть.

— Я вас уверяю, господа, всё будет хорошо, прошу лишь оставить меня с глазу на глаз с этим товарищем, — сволочь, упивается стоит, а меня колотить начинает, как суку, и башка на автомате вертится, отрицая происходящее.

— Нет... — себе под нос, шёпотом.

— Обыкновенный мужской разговор, просто не хочу выяснять отношения на публике, — улыбка, широкая такая, скалистая.

— Нет, — твержу всё, цепляясь за его руку сильнее.

— Он уже ведь взрослый мальчик, давайте же, — театральные жесты, вздохи, как тошнит...

— Всё будет хорошо, — успеваю только глаза прикрыть и слово трёхбуквенное выдать, как Глеб через плечо ко мне обращается, пытаясь отдалить от себя.

— Нет! — теперь это слышат все. Я упорно не хочу выпускать его из цепких пальцев, но снова эта игра взглядами с Депо, который медленно, но верно оттаскивает меня от Миронова.

— Я вернусь. Обещаю.

Три слова, но сколько дрожи. Бросаю на него последний взгляд, прежде чем дверь перед носом закроется, и мы все окажемся на пороге.

А сердце не успокаивается. Оно буквально вылетает из темницы, прорываясь сквозь рёбра и давая импульсы прямо в мозг. Ноющая боль в груди, руки раньше так никогда не дрожали. Хотя, что может быть? Нас восемь человек, вряд ли он бросится беспредельничать, если жизнь дорога. Если...

— Не волнуйся, — брат подходит ближе, заканчивая телефонный разговор, — эти остолопы упустили его, но они едут уже, скоро здесь будут. Бошки им поотрываю, — шипит, а сам прижимает меня к себе, видя моё состояние. Хотя самого трусит не меньше. Я чувствую это, когда прижимаюсь вплотную почти.

— Да что они так долго!? — Нэт, как она прячет эту дрожь в голосе? Я ведь вижу, что переживает неслабо. Хотя бы по вопросу понять можно, потому что за дверью мы стоим от силы минуты две.

Но этих двух минут хватает, чтобы оцепенение вдруг резко спало, и на смену ему пришло нечто большее. Нечто, чего мне пока испытывать не доводилось. Наверное, это просто шок. Я бы даже сказала, шоковый разряд, который разливается по телу и остаётся в клетках каким-то непонятным, жгучим теплом. Всё это приходит после одного простого выстрела, который оглушает меня на оба уха. Именно меня, потому что остальные реагирует резко, спохватываясь, залетая в двери и поднимая самый настоящий кипиш.

— Ах ты сукин сын! — голос Депо, крик Наташи, холодная земля, о которую счёсываю колени, потому что ноги подкашиваются моментально.

Далее лишь какие-то неразборчивые крики, звуки борьбы, женские призывы звонить в скорую, плач... И это всё на втором плане, где-то далеко.

Кажется, я оказываюсь на земле в считанные мгновения, переставая воспринимать сигналы извне. Лишь тонкий шлейф тепла, как остаточное явления. Последним помню чьи-то руки, попытки привести меня в чувства. Но я не чувствую уже ничего. Ни-че-го. На какой-то миг даже кажется, что душа покидает и я медленно умираю, и мне не больно ничуть. Вот только суждение оказывается немного ошибочным, с погрешностью в один день.