Carte Blanche 2: Reload (СИ)

Его последняя фраза даже заставила меня немного улыбнуться. Совсем чуть-чуть, краешком губ. Потому что она была адресована каждому из нас, и для каждого означала что-то своё.

Для меня, что нельзя слепо верить обыкновенным словам. Для Сименса, что нельзя при любом не устраивающем его раскладе хвататься за ствол. Для Леры, что нужно держать эмоции под замком и не натворить глупостей, которые могут разрушить то, что они с Мортом достаточно долго выстраивали. Ну а для Морта, что нужно воспитать в себе привычку справляться с трудностями. Ровно как и с пылающими гормонами, которые наверняка сейчас бушуют и подталкивают сделать то, за что Лера его потом практически возненавидит.

Осталось понять самого Артёма. Какого ему сейчас? О чём думает? Что чувствует? Что под этой маской самоконтроля и запредельного спокойствия? В конце концов, Макс ему также близок, как и Сименсу. Но мне и на тысячную долю не ясно, что брат на самом деле сейчас испытывает.

Решение, кстати, было принято донельзя простое.

Да, мы решили прикинуться ветошью и как ни в чём не бывало пойти на пары. Вот только вести себя как обычно не удавалось, поскольку это напряжение в воздухе повисло мертвым грузом и не желало отступать. Да ещё и разговор с Сименсом перед выходом почву из-под ног выбил.

— Я ведь вижу, что ты негативно настроен, — ну вот убейте, не знала я, с чего диалог начать, — почему не впустишь в себя хоть каплю чего-то хорошего и не переступишь через гордость? — он усмехается недобро, продолжая собираться. Но молчание меня не устраивает, — Глеб?

— Гордость? — швыряет переодетую майку на кровать и будто вспыхивает, начиная шипеть сквозь зубы. — Он умом повернулся! О какой, мать её, гордости, речь, Нина!? — прикрикивает на меня, но я стою, как истукан. Я ведь просто пыталась поговорить, а не затеять ссору... — Может вспомнишь, из-за кого ты оказалась в больнице и кто пытался над тобой надругаться? И сделал бы это, если бы не явился я! — подходит вплотную, кричит, разъедая дыру в моём мозгу своими расширенными зрачками.

— Мне бы забыть, что меня в своё время не спасли от того, кто надругался первым... — смотрю на него снизу вверх, а спустя несколько секунд осмысливаю свои слова и прикусываю язык, замечая в его глазах все краски ярости. Она перерастает в недоумение и оттеняется какой-то пронзительной болью, после чего Миронов вылетает из комнаты, оставляя меня одну. — Глеб... — пытаюсь кричать ему вдогонку, но голоса нет.

Единственное, что могу сделать — это схватиться за голову и испортить нахрен всё то, что долго расчёсывала.

Я когда-нибудь начну следить за языком, за словами? Когда-нибудь научусь думать прежде, чем сказать? И вот как теперь объяснять ему, что я не это имела ввиду? Потому что другой вариации моих слов попросту не найдётся. Я задела, задела за самое больное и нихреново так надавила.

Но какой бы оборот ситуация не приняла, я вылетаю следом и снова его окрикиваю, повышая голос.

— Что между вами произошло? — мой вопрос останавливает его на половине пути. Но я вижу лишь спину, поворачиваться ко мне он и не думает. — Что ты делал с ним в то время, которое я провела в больнице?

Мой вопрос слышит, прекрасно слышит. Но в ответ только едва ко мне оборачивается и мотает головой. А после продолжает свой путь быстрыми, размашистыми шагами, делая только хуже и откладывая в моей голове очередной вопрос о том, что происходило за моей спиной.

Чистой воды психология, его нежелание говорить вызывает во мне только больше подозрений и желания узнать что там, за ширмой. За кулисами того, что моим глазам было недоступно.

Следующий день в универе мы проведём отличным ото всех остальных. Он уже не будет сохранять той теплоты и связи между нами, мы спокойно разбредёмся каждый по своим партам и будем молчать, друг с другом не разговаривая.

На удивление, Сименс даже не отсядет, только молча пару тетрадей на стол скинет и усядется в свою любимую позу. А я, в свою очередь, буду стараться не смотреть в его сторону и держать, держать на трёх поводках своё желание с ним заговорить. Ибо по закону жанра я всё порчу даже тогда, когда хочу помириться. Богом клянусь, шестое чувство подсказывает, что если сейчас рот раскрою, то мы разругаемся окончательно. Уж лучше молчать.

Обстановку разбавляет только появившийся в аудитории Вишну. Об этом я понимаю, как только замечаю настороженный взгляд Депо и его метание в сторону Сименса. Оба напрягаются, а я без всякого стеснения этого парня рассматриваю, сразу отмечая в его лице то, что раскусить не удаётся.

Он невысокого роста, худощавый. Из-под рукавов закатанной толстовки виднеются многочисленные тату, а в глазах — загадка. Даже целый, блять, кроссворд. Он окидывает аудиторию взглядом и не скрывает улыбки, когда замечает выражения наших лиц.

Она спадает только тогда, когда в кабинет влетает Килиан, останавливаясь практически напротив и демонстративно переставая жевать жвачку.