cad659fe448f4c6482a35f8a486983da

Над обложкой альбома, над крестом жирным шрифтом черного цвета было написано название: It’s In The Book . Выше было написано гораздо более мелкими буквами название группы: Intemperance.. Вокруг креста внахлест было расположено множество фотографий и графических изображений зверств, совершенных во имя христианства. Была известная картина крестовых походов, на которой солдаты-христиане убивали тех, кто не верил, как они. Была фотография, на которой американских индейцев под вооруженной охраной ведут американские солдаты в резервацию. Была сцена из Холокоста евреев, которых вели к газовым камерам Освенцима. Была фотография, на которой Джимми Сваггерт плакал, исповедуя свои грехи перед публикой по всей стране. В Белом доме была фотография фонтана с надписью «Только для белых». Были фотографии религиозных протестующих за пределами Intemperanceконцерты со своими знаками. На ежегодном гей-параде в Лос-Анджелесе демонстранты держали плакат с надписью «СПИД - БОЖЬЕ НАКАЗАНИЕ ЗА ВАШИ ГРЕХИ»!

Также было несколько фотографий, которые были очень личными для Джейка. Прямо под крестом был изображен черный шар для боулинга, на котором кто-то написал белой краской: ВЕРНИСЬ В ВАВИЛОН, ГРЕШНИК! Этот шар для боулинга каким-то образом был запущен через переднее окно Джейка в 2:30 ночи, на второй неделе, когда он жил в своем новом доме. Полиция приняла протокол, сочла инцидент простым вандализмом, и ни один подозреваемый не был пойман или даже допрошен.

Также была фотография пяти галлонов емкостей с муратовой кислотой, перевернутых на куске штампованного цемента. Это была, пожалуй, самая личная из фотографий и самая раздражающая с точки зрения Джейка.

Инцидент, который привел к этой фотографии, произошел через месяц после того, как Джейк переехал в свой новый дом. К этому моменту Джейка уже неоднократно посещали сотрудники полиции Лос-Анджелеса из-за звонков его соседей. Прибывшие патрульные группы обычно сопровождались его хорошим другом лейтенантом Бейкером, командиром вахты, который не обращал внимания на инцидент с перекрестным размещением и предлагал Джейку просто сделать то, что было предложено, и покаяться. Три из этих посещений были связаны с жалобами на шум из-за громкой музыки - все они имели место среди бела дня, когда у него на заднем дворе не было ничего, кроме радио, работающего на умеренной громкости. Два были из-за сообщений о том, что он употреблял наркотики (один был из-за того, что он выкурил травку в своем внутреннем дворике, готовя стейки, и один из его соседей почувствовал ее запах, другое было совершенно необоснованным - ни Джейка, ни Рэйчел в то время даже не было дома). Другой визит состоялся сразу после девяти часов вечера, когда он и Рэйчел купались голыми в бассейне. В то время жалоба была на «непристойное разоблачение», хотя никто не мог бы увидеть ничего, что происходило на его заднем дворе, если бы они не забрались на лестницу, чтобы заглянуть через его ограждения.

Во всех этих случаях не было предъявлено никаких обвинений - в основном потому, что не было оснований для предъявления обвинений, - но полицейские чувствовали необходимость читать ему строгие лекции о наблюдении за его действиями, если он хотел ладить со своими соседями. Все они предположили, что, возможно, если бы он переехал в другое место - например, в Беверли-Хиллз, где подобные выходки были обычным делом, - ему больше не пришлось бы об этом беспокоиться.

А потом наступило утро 31 марта. Джейк и Рэйчел только что провели неделю на Мауи и вернулись домой около 22:00, им обоим все еще казалось, что они были по гавайскому времени, а не по тихоокеанскому времени. В результате они все еще не спали в 12:30 и решили, что, может быть, немного полежать в гидромассажной ванне и выпить несколько бокалов вина будет как раз тем билетом, который поможет им подготовиться к предстоящей рабочей неделе, в которой Джейк начал бы строгий график записи. Когда они спускались с балкона спальни во внутренний дворик, Джейк заметил большой силуэт, стоящий рядом с его джакузи и сбрасывающий что-то из контейнера в воду.

“Привет!” - кричал он. “Какого хрена ты делаешь?”