c285a7eccf6c47a8940aca7d41c99d04

Аж скулы свело от бешенства. Боги, блин! Хрен ли лезть — нормально же все было! Уроды! Захвачу Китай — снесу к фигам все храмы! Устрою атеизм в Поднебесной — будут знать, как совать свой нос в дела людей!

Юэлян меня поняла. Как-то — я бы лично не догнал ни за что. Что-то быстро проговорила, но я не смог узнать ни единого слова. Попросил ее говорить медленнее.

— Мало. Нет. Медленно. Голова. Слова. Нет.

Помогло.

— У моего третьего дяди было что-то похожее, когда он перенапрягся. Есть лекари, они помогут. Это можно исправить, — сказала она.

В смысле, я узнал только слова «третий дядя», «так же», «лекарь» и «помогут». И уже из этого собрал предложение, ориентируясь на контекст.

А вообще, здорово устроен человеческий мозг. Всегда найдет в памяти третьего дядю, у которого было так же. Мне в результате и объяснять ничего не надо.

— Хорошо. Юэ… Бык? Пират? Юн Вэйдун. Хорошо? Конец?

— Да. Юн Вэйдун мертв. Пират (взял?) его в плен, но тот (откусил?) себе (язык?) и умер.

— Трус. Хорошо. Лагерь. Армия. Бегония. Желтые.

Меня злило, что приходилось говорить как деревенский дурачок, но я старался своих эмоций не демонстрировать. Жив — самое главное. Все остальное можно решить. Язык, например, выучить.

И Юльку, похоже, совсем не парило, что ее жених превратился в косноязычного идиота. Наверное, тоже думала, что пройдет. Улыбнулась, вытянула свои пальчики из моей ладони — я все еще держал ее за руку, и поднялась. Медленно, как при общении с ребенком, проговорила:

— Бык едет. Отвезет тебя в лагерь. Все будет хорошо.

«Без вариантов, Юлька. Все будет хорошо без всех этих вариантов!» — подумал я и на какое-то время опять отключился.

[1] «Никогде» (англ. Neverwhere), в другом переводе «Задверье» — роман Нила Геймана в жанре городское фэнтези.

Глава 48. Хоу знакомится с охотником на демонов

Бешеная Цань расхохоталась и отбила мой удар голой рукой. Я снова замахнулся мечом, понимая, что ничего Стражу высокого разряда сделать не смогу. Сам же видел, с какой легкостью она игнорировала удары кэндзи — другого кого такие бы уже в могилу свели.

— Ты всегда плохо фехтовал, Тигр!

Как будто тут дело в фехтовании!

— Да сдохни уже, предательница!

В бою она раскраснелась. Покрытое сажей лицо исчертили дорожки пота, глаза сверкали, и была она в этот момент демонически прекрасна. Я бы залюбовался, не будь так занят вопросами выживания.

— Ты называешь меня предательницей? Ты, глупец, поверивший самому идиотскому объяснению, которое только может быть! Таких, как ты, нужно обманывать! А потом убивать! Чтобы они не наделали детей и не пустили свою глупость и дальше гулять по миру!

За ее спиной горел город Синьду. Перед крепостными стенами, разрушенными камнеметами, рядами стояли виселицы. Ни одна из них не пустовала. Самая ближняя, если смотреть от меня, была занята Ля Ином, Хранителем Реки, моим бывшим врагом и первым из новых союзников.

— Наивным дуракам не место в новом Китае! — взвизгнула Бешеная Цань.

Я сумел ее оцарапать. Самым кончиком цзяня прочертил тонкую красную линию над бровью. Оттуда сразу же полилась кровь, превращая лицо воительницы в маску кровожадного ацтекского божества. Она психанула, не зря же ее называли Бешеной, и пошла в атаку. На что я и рассчитывал — глупо пытаться переиграть Стража, решившего поиграть с тобой и вставшего в защиту.

Один удар тяжелым тесаком-дао. Второй. Первый я удачно отвел в сторону, второй принял на основание клинка. Она надавила, я попятился, шаг за шагом отступая назад. Пока не уперся спиной в борт телеги, изрубленной и утыканной стрелами. Попытался оттолкнуть ее, и мне это удалось. Развивая успех, нанес три размашистых удара, завершил «комбо» глубоким выпадом, но… Клинок, вместо того чтобы погрузиться в живот наемницы до середины, лишь изогнулся, повредив одежду.

Она с легкостью отбросила меч и тут же ударила меня в грудь. Невероятная сила бросила меня обратно на повозку, выбив из легких воздух.

— И слабакам не место в новом Китае!

Я попытался встать, но сил не было. На тело будто опустили сотню мягких пуховых одеял, которые не давили, но и двигаться не давали. Почти недвижимый, я наблюдал за тем, как приближается разбойница. Как тянет из ножен короткий клинок — нечто среднее между цзянем и кинжалом.

— Прощай, глупец Вэнь! — сказала она, наступив ногой на мою грудь.

Наклонилась и одним взмахом перерезала мне горло.

Проснувшись, я не закричал. Сказалась привычка — за последние десять дней я как только ни умирал во сне. И, хотя ночные видения были очень реалистичны, за миг до пробуждения всегда знал, что вижу именно сон, а не настоящую жизнь.

Сердце тем не менее колотилось как у кролика.

— Протухшие яйца! — выдохнул я и поднялся с лежанки. Первое словосочетание на китайском, которое я выучил и мог произносить без ошибок. Спасибо Быку!

— Свиная голова!

А это было второе и последнее ругательство в моем обновленном лексиконе — подарок от озабоченного здоровьем друга Пирата.