Бывшие (СИ)

– Ксения, не волнуйся, все будет хорошо. Я обещаю, – я встал со стула и кивнул своей помощнице. – Детка, мне надо идти. Поговорим потом, хорошо?

На другом конце провода повисла тишина.

– Я поняла, – услышал я на удивление спокойный ответ жены. – Иди, конечно.

Я услышал короткие гудки и почувствовал себя еще паршивее, чем раньше, если это вообще возможно. Хотел перезвонить Ксении, но тут Таня произнесла:

– Хаккудо Масаки вышел на связь. Он со своими юристами уже на пути к нам.

Я бросил телефон в карман пиджака и ринулся в кабинет, предчувствуя схватку не на жизнь, а на смерть.

***

Переговоры с японцами, которые, все-таки, сдвинулись с места и обещали положительный исход, завершились уже около девяти вечера. Я был так измотан и физически, и морально, что не мог даже как следует порадоваться. Финальное решение они должны были принять завтра. И мне казалось, я не доживу до этого дня.

Я хотел остаться ночевать в офисе, в комнате для персонала, но вспомнил о Ксении и ее звонке. Она была сама не своя и, наверное, мне лучше было бы побыть с ней рядом. Я вызвал такси, понимая, что не в состоянии сам вести машину, и поехал домой.

Первое, что бросилось мне в глаза, едва я зашел в квартиру – это чужие мужские ботинки в прихожей. Испугавшись, что это может быть доктор, я ринулся в гостиную, в которой горел свет и остановился, как вкопанный. На софе, спиной ко мне сидела жена, а напротив нее – ее бывший сокурсник Максим, руки которого обвивались вокруг ее талии, а губы впивались в ее рот.

Я оцепенел. Мне показалось, что Ксения издала звук, похожий на мычание, и будто бы попыталась оттолкнуть ублюдка, но я плохо помню, так ли это было на самом деле. Кровь зашумела в ушах, заглушая все другие звуки. Мои глаза загорелись жаждой крови. Я почувствовал себя разъяренным быком, перед которым взмахнули красной тряпкой. Все события сегодняшнего дня, все волнения, злость, бессилие, нервы привели к тому, что этот финальный удар напрочь выбил почву у меня из-под ног. Я плохо соображал. Еще хуже контролировал себя. Помню только, что подлетел к Максиму и схватил его за свитер, буквально отрывая от Ксении. Мой кулак встретился с его физиономией один раз, потом второй. Другой удар настиг меня, и я почувствовал, как бровь опалило огнем, а потом из раны засочилась кровь.

Крик жены. Не то стон, не то вскрик моего соперника. Запах крови. Все смешалось, расплывалось перед глазами. Я снова ударил мудака, ощутив резкую боль в костяшках пальцев правой руки. А потом почувствовал, как кто-то тянет меня за пиджак. Я обернулся и через мгновение мой взгляд сфокусировался на заплаканном, искаженном ужасом лице моей жены.

В ее глазах плескался страх. И боль. И ужас от всего происходящего.

– Не делай этого, – взмолилась она. – Ты убьешь его.

Я посмотрел вниз, на распластавшегося у моих ног, зажимающего нос, из которого хлестала кровь, Максима. Потом поднял взгляд на Ксению. И снова посмотрел на дерьмо под ногами. За кого она боится? За себя? Или за эту сволочь?

– Убирайся, – ледяным тоном пробормотал я, глядя на него снизу вверх. – Немедленно, или я за себя не ручаюсь.

Максим встал на колени, пошатываясь. Ксения бросилась к нему, чтобы помочь подняться, а меня замутило от отвращения. Костяшки пальцев руки, которой я молотил по его физиономии начали ныть. Ноги перестали держать меня, и я тяжело опустился на диван, отстраненно наблюдая, как Ксения достала платок и протянула его Максиму, чтобы тот зажал им нос. Тот, не глядя ни на нее, ни на меня взял его и поспешил убраться из моего дома. Этот подонок никогда не отличался особой смелостью, подумал я отрешенно.

Когда гостиная опустела, и я услышал щелчок закрытой двери, я почувствовал, как неконтролируемая злость уходит, а вместо нее приходит тупая боль, а в груди, в том месте, где было сердце, расползается зияющая дыра. Я все еще сидел на диване, когда в комнату вернулась моя жена. Из ее огромных красивых глаз катились слезы. Она обхватила одной рукой свой живот, а другую прижала ко рту, опухшему от поцелуев другого мужчины. И в этот момент я почувствовал такое отвращение к ней, что отвел глаза, только бы не видеть ее.

Я встал, ощущая, как под ногами качнулась земля, хотя за весь день я не выпил и рюмки, несмотря на то, что очень хотел этого, и медленно пошел прочь.

– Влад, – услышал я испуганный тихий голос. – Максим…

– Закрой рот, – отчеканил я, поворачиваясь к ней.

– Влад, пожалуйста… – она осеклась на полуслове, видимо испугавшись выражения ярости, исказившего мое лицо, но протянула свою руку и коснулась моего плеча, в молчаливом призыве выслушать ее.

Я брезгливо отступил, испытывая муку от ее прикосновения.

– Просто закрой рот и не прикасайся ко мне, пока я еще держу себя руках, – процедил я холодно.