Бывшая моего брата. Я ненавижу ее…

– Ребят, спасибо вам, что смогли вырваться из рутины и собраться как в старые добрые! – Под свист и улюлюканье Паше протягивают стопку, и он принимает ее, одновременно раздавая пятюни парням, а уже после переключает свой чересчур веселый взгляд на меня. – Если вы не против, – приседает в реверансе, – хочу тост от сестренки! – Брат посылает мне воздушный поцелуй и, подмигнув, прижимает ладонь к груди. – Вставай, мелкая. Я знаю, ты готовилась, – хохочет он, пританцовывая под фоновую музыку.

Смущение слишком быстро переплетается с волнением, и мне становится сложно дышать, не то что говорить. Я не люблю находиться в центре внимания, хотя за сегодняшний день к этому у меня должен был выработаться иммунитет. Наверное, поэтому я делаю глубокий вдох и встаю, сжимая бокал так, что чувствую дрожь своих пальцев. Главное, смотреть только на Пашу.

– Я не мастер громких слов… поэтому скажу просто от души. – Прочищаю горло и рукой поправляю еще немного влажные после бассейна волосы. – Не все могут похвастаться хорошими отношениями с братьями и сестрами. – Мой взгляд сосредотачивается на Пашкиной улыбке. – Но я могу себе это позволить. Потому что мне действительно повезло с братом. И я рада, что он у меня есть, – как-то быстро становится сложнее говорить из-за проклятого комка слез, встрявшего поперек горла, однако я продолжаю: – Ты всегда был для меня примером и гордостью. Как бы ни косячил, – срываюсь на смешок, и кто-то проявляет солидарность, присоединяясь ко мне. Это немного придает воодушевления, и я распрямляю плечи. – Ты моя опора. Мой союзник, что бы там ни было, и мой самый… родной человек. И я хочу пожелать тебе богатырского здоровья, чтобы ты еще много-много лет был моей защитой, конечно же, счастья и благополучия, чтобы мое и родительские сердца были спокойны за тебя, а еще я хочу, чтобы твое самое заветное желание сбылось. Ты знаешь, о чем я, – подмигиваю ему, переминаясь с ноги на ногу, и он кивает мне с пониманием и предательским блеском в глазах. Этот блеск усиливается, когда ребята поддерживают нас аплодисментами. Ну вот…

Сделав прерывистый вдох, я заставляю себя продолжить:

– Я помню, как однажды после первого и не совсем удачного боя, ты спросил у меня в нашем домике на дереве… Помнишь? Ты спросил, буду ли я тебя поддерживать? – Я неестественно растягиваю губы, готовая вот-вот расплакаться. – Всегда. Я буду поддерживать тебя всегда, Паш. Ты сильный и благородный, великодушный и заботливый, хороший и надежный друг, уверена: когда придет время, ты станешь таким же замечательным мужем и отцом! И я хочу пожелать тебе, чтобы ты прожил долгую, интересную и яркую жизнь! Ты достоин только самого лучшего! С днем рождения, братишка! – Закусив губу, поднимаю бокал, но, когда Пашка добирается до меня со сдавленным: «Иди сюда, мелкая», – не удерживаюсь от скрипучего всхлипа и прячу лицо на его крепком плече. И алкоголь здесь ни при чем. Я и без него сентиментальная. Вот только я отстраняюсь от брата первой, судорожно ища в карманах тот самый кулек.

Черт, да где же он?!

– Подожди, Паш! – Выворачиваю один. – Я еще не закончила…

А потом я вижу перед собой тот самый замшевый мешочек, лежащий на мужской ладони, и человека, который протягивает мне его. Я оборачиваюсь, и у меня перехватывает дыхание, ведь эта рука принадлежит Айдарову, стоящему за моей спиной. Делаю резкий вдох, и знакомой аромат мужской кожи и играющий на ней шлейф туалетной воды проникают в мои ноздри, вынуждая затрепетать глупое сердце.

– Ты обронила возле бассейна, – сухо произносит Хаким, и я едва успеваю поблагодарить его, как он возвращается на свое место.

Шокированная подобным жестом Айдарова, я на мгновение даже теряюсь, пока не осознаю, что остаюсь под пристальным вниманием нескольких камер, направленных на нас. Только сейчас до меня доходит, что все мое поздравление гости снимали на телефоны.

Отлично.

Нервно улыбаюсь, пряча взгляд на своих руках и подарке, зажатом между пальцев. А потом голос брата возвращает меня обратно.

– Что обронила-то?

– Ах, сейчас… – отмахиваюсь и дрожащими пальцами развязываю мешочек, кое-как вынимая оттуда цепочку. – Я нашла ее несколько лет назад у бабушки, она была не в лучшем виде, но я восстановила ее…

– Сама, что ли? – выплевывает Алабаева, и мне требуется секунда, чтобы повернуться в ее сторону и ответить с милой улыбкой на лице:

– Сама, пару мелочей пришлось докупить, но я все сделала сама. – Не дожидаясь ее комментария, быстро перемещаю взгляд на Пашу. – Это цепочка дедушки. Думаю, пришло время подарить ее. Я помню… вы были очень близки с ним. – Мой голос надламывается, когда я вижу, как дергается горло брата. – Уверена, он был бы рад, если бы ты носил ее ближе к сердцу. И я хочу, чтобы его сильный дух оберегал тебя от всех невзгод.

– Блин, Аля. – Проводит ладонью по лицу. – Ты сегодня испытываешь меня на прочность. – Сдавленный смешок покидает его широкую грудь, после чего он снова обнимает меня, добавляя горячим шепотом на ухо: – Спасибо, сестренка. Это лучший подарок.