Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Лиза отводит взгляд в сторону, и я замечаю резкую смену настроения:

— В понедельник Паша уезжает в командировку… — Ее голос звучит глухо, особенно когда она продолжает: — У него выездные бои. Хочу побыть с ним.

Сердце совершает чувствительный кульбит, и я не успеваю сдержать удивление:

— Что? В понедельник?

Он уезжает? И даже ничего мне не сказал?

Он вообще страх потерял?! Говнюк!

— Ох прости… — Лиза распахивает глаза и виновато прикусывает губу, после чего продолжает: — Ты не знала?

Представь себе, черт возьми! Я ничегошеньки не знала!

Но я проглатываю все колкости, которые так и норовят вырваться, и говорю то, что должна:

— Нет, он ничего не сказал. Но, думаю, у тебя нет повода драматизировать. Ты ведь знаешь, это максимум на пару недель.

А сама обнимаю себя за предплечья, чтобы скрыть эмоции, пытающиеся выдать мои обиду и злость, которые из-за Паши идут рука об руку. А точнее причина кроется в его молчании. Меня он отчитать не забыл! Гад!

— Ага, если бы… — Лиза замолкает и отвлекается на бутылки, которые начинает по очереди вытаскивать из холодильника, задумчиво составляя их в кейс на столе. — Как минимум на полгода. Да я и не исключаю вариант его переезда в другую страну. — Она нервничает, вижу это по ее глазам, которые больше не смотрят в мою сторону. А ещё вижу, что она действительно любит моего брата. — Если все пройдёт успешно, вряд ли его захотят отпустить. — Мои глаза лезут на лоб. Тут уже я не в силах скрыть эмоции. Но Лиза решает добить меня, водя пальцем по горлышку одной из бутылок и выдыхая шепотом: — Один клуб предложил хороший контракт, и Паша согласился. Просто понимаешь… — она качает головой. — Он мечтал попасть в него, и я не стану вести себя как эгоистка и отговаривать его. — Теперь Лиза переводит остекленевшие глаза на меня: — Я бы себе этого не простила. Он достоин только лучшего. — Уголок ее губ дергается в грустной ухмылке: — Видела бы ты, сколько радости было у него в глазах… Словно в них вся жизнь. Которую я собственноручно отпускаю в будущее, где, возможно, не будет места для меня…

— Ну что ты такое говоришь, Лиз…

Я спешу обнять ее, и, как только голова девушки падает мне на плечо, она не сдерживает горечь слез и всхлипывает, дрожащими пальцами вцепившись в мою блузку.

— Ох, Аль… даже не представляю, как я без него тут, — сдавленно шепчет она. — От одной мысли уже дышать тошно, а ведь он еще даже не уехал…

Колючий ком эмоций подбирается к самому горлу и требует, чтобы я выпустила его наружу. Однако я сдерживаю слезы, боясь, что мы обе потеряем самообладание. Кто-то же должен контролировать ситуацию…

— Мама… — Мой голос звучит глухо, и мне приходится прочистить горло. — Мама знает?

Лиза мотает головой, после чего отстраняется и, всхлипнув, быстро приводит себя в порядок. Будто мгновение назад и не рыдала на моем плече.

— Нет, он еще никому не сказал, кроме нас. — Лиза переводит дрожащее дыхание. — Сама ведь знаешь, терпит до последнего, чтобы родные лишний раз не переживали. Ты только не подавай виду, что знаешь. Прошу! Не хочу, чтобы он рассердился на меня. Я ведь не специально, думала, ты в курсе…

В курсе. Как же.

Почему-то так не по себе становится. И даже в какой-то степени больно. В груди что-то начинает ныть. Родные должны узнать в первую очередь. А Паша решил в благородство поиграть. Как всегда, не там, где надо. Когда вообще он собирался все рассказать? За пятнадцать минут до вылета написал бы сообщение? Чего ждал? Он ведь прекрасно знает, что я останусь одна. Родители вернутся только через месяц. Почему он поступает так со мной? Почему даже не попытался поговорить? Уж не вчера ведь ему этот контракт предложили. Зная Пашу, могу с уверенностью заявить, что он думал над ответом минимум пару недель, а то и месяцев. Тот факт, что мой брат не вспомнил обо мне, добавляет тяжести к грузу, появившемуся при новости о его отъезде.

— Ну да, — выходит как-то гулко, — главное, с друзьями собраться побухать, зачем сестре знать, что ее брат уезжает…

— Ну не злись! Уверена, он бы обязательно тебе рассказал, ну ведь не уехал бы без предупреждения? — Лиза успокаивающе берет мои руки и сжимает в своих ладонях. — И никто не бухает. Они играют в покер и пьют пиво, все прилично.

— Да знаю я, как они играют. Просто… — качаю головой, — не понимаю, почему он молчал…

— Ну это ведь мужчины. Они порой молчат как партизаны.

— Ага, — усмехаюсь. — Только на самом деле оттягивают то, что лучше сказать как можно раньше. Партизан хренов. Может, он вообще думал, что я не узнаю?!

Лиза вздыхает с каким-то сожалением и, отпустив мои руки, берет со стола два кейса с пивом и один вручает мне.

— Он просто сам волнуется. Говорит, узнал все в последний момент, наверное, хотел перед разговором с тобой подготовиться.

Я почти закатываю глаза, но в последний момент сдерживаюсь.

— Что ж. — Беру кейс и делаю глубокий вздох. — Придётся ему импровизировать.

Глава 23