Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

— Нет, не знаю. Мы постоянно ссоримся, когда мне успеть? От адекватных людей до злейших врагов нас обычно отделяют считаные секунды. И, если честно, я не представляю… какими мы будем родителями. У нас нет ничего общего. Наши взгляды на жизнь, философия… — жестикулирую, — планы на будущее… все это разное и никак не состыковывается в единое целое. Мы с тобой как день и ночь. Мы не созданы, чтобы существовать в одном социуме. Ты манипулятор, я мыслитель. Ты агрессивен и эмоционально жестче, я более осторожная и тактичная. Ты хочешь владеть всем по щелчку пальцев, когда я оказываюсь совершенно к этому не готова. Мы разные. Единственное, что нас связывает, — секс.

— Это нормально. — Хаким протягивает руку, цепляет длинными пальцами чашку и делает глоток кофе, после чего добавляет спокойным ровным тоном: — Все, что ты перечислила, — нормально для людей.

— А мне кажется, все, что я перечислила, — нездорово и токсично. — Протяжно вздыхаю. — Я просто хочу сказать, что строить на этом семью ненормально.

— Возможно, — кивает он, возвращая чашку на место и располагая ладонь на столе, принимаясь медленно барабанить пальцами по дереву. — И тем не менее мы можем договориться.

Я с удивлением выгибаю бровь.

— Почему я сомневаюсь в этом?

Сама не понимаю своего взвинченного состояния. Хотелось бы мне чувствовать себя уверенной в каждом вздохе, как и человек, сидящий напротив меня.

— Алевтина, я не читаю мысли. Но тебе придется довериться в этом вопросе мне.

— Попахивает абьюзом, — нервно хихикаю, ощущая себя так, будто подо мной с десяток острых иголок. И каждой управляет мужчина напротив.

Хаким дергает уголком губ в подобии улыбки и, не прекращая постукивать пальцами по столу, склоняет голову набок.

— Твое поведение сейчас тоже можно назвать абьюзом. У него много форм. — Лениво вскидывает пятерню, пальцы которой только что отбивали ритм. — Так, к сведению.

Стараюсь не сосредотачиваться на этих красивых мужественных пальцах и на том, что они могут сделать с моим телом.

Блин.

Прочищаю горло и прикусываю себя за язык, списывая свою больную фантазию на гормоны.

— У тебя искаженное представление об абьюзе, — ворчу себе под нос, тянусь за стаканом сока и делаю глоток, ощущая неимоверную потребность смочить горло.

— Вовсе нет.

— Ладно, допустим. — Ерзаю на стуле, а затем подаюсь вперед и облокачиваюсь на стол, сжимая стакан в руках как оберег от нечистой силы. — И в чем же заключается договоренность?

— Для начала будет правильным, если мы будем жить вместе.

Первая реакция — глухой звук, вырвавшийся из моего приоткрытого рта. Хотя в свете последних событий его предложение весьма логично, и все же одна мысль, что мы будем жить в одной квартире, проводя вместе двадцать четыре на семь… вызывает неконтролируемый поток эмоций.

Царапаю зубами нижнюю губу, после облизывая распаленное место, и тяжело сглатываю. А когда замечаю, как от этого действия обостряется взгляд Айдарова, мое сердце екает, и я интуитивно ищу любой способ спрятаться от расползающихся по коже ощущений. В данный момент это стакан сока, который я выпиваю до последней капли и осторожно возвращаю на стол.

— Это серьезный шаг, Хаким… Я…

— Я не предлагаю сразу в загс, — строгим голосом перебивает меня. — Просто поживем и попробуем, каково это.

Мягкая улыбка касается моих губ. Мне хочется поверить, что все так и будет и я не останусь с разбитым сердцем после своей смелости довериться ему. Но… все сложно. Я запуталась и даже не представляю, как размотать этот клубок страха в моей собственной голове.

И все же я пытаюсь, нервно переплетая пальцы и пряча взгляд в стол, когда начинаю говорить: