Быть зверем

Он видел, как основная часть испанцев начала устраиваться на привал, а группа из нескольких человек принялась рубить деревья своими острыми мечами. Зачем им понадобилось делать это, индеец не понимал. Может, они готовились к долгой осаде и решили построить хижины? Но это глупо. Тогда зачем? Некоторое время он обдумывал необъяснимые действия врагов, но затем отвернулся. Время покажет, что замыслили белокожие. А пока у него было дело, которое не терпело отлагательств. Ему следовало поблагодарить богов за помощь и заручиться их поддержкой на будущее.

Индеец отдал несколько указаний, после чего сел на колени и склонил голову. Один из воинов, удостоенный чести оказать ритуальную помощь отпрыску царской семьи, медленно приблизился к нему и поставил перед ним плошку, на дно которой положил кусок чистой белой материи. Балум запел. Его монотонная песнь звучала все громче и громче, призывая богов обратить свои взоры на страждущего, готового накормить их своей кровью. Боги любят человеческую кровь, боги насыщаются ею. Когда-то кровь богов дала жизнь людям, а на этой земле богов представляет правитель и его семья, и потому кровь царской семьи священна и наиболее любима ими. Именно в крови содержится душа человека, и в жертвуемой богам крови человек отдавал им частичку своей души. Помощник опустился на колени рядом с Балумом, аккуратно взял его за мочку, и кончиком кремниевого ножа сделал на ней глубокий надрез. Капля крови упала на лежавшую в плошке материю, затем другая, третья, и вот уже заструилась она, пропитывая лежавший в плошке клочок материи. Помощник сильнее вдавил острие, прорезая ухо своего повелителя насквозь, но тот продолжал петь, словно совсем не чувствовал боли. Пронзительный голос Балума разносился по сельве, взывая к богам, умоляя их принять его жертвенную кровь, и даровать помощь свою в деле его, и обрушить гнев свой на врагов его. Он молился Ицамне, всесильному Богу Неба, и Кит-Хишу, Богу-Ягуару, покровительствующему воинам и владыкам.

Чонтали застыли вокруг своего лидера, наблюдая за торжественным ритуалом жертвоприношения. Мало кому из них ранее доводилось видеть подобную церемонию, ибо не всякого человека допускали к царствующему двору. Но каждый из них знал, что чаще кровь богам даровалась правителями двумя другими способами. Они либо прокалывали себе язык, пропуская в разрез усеянный колючками шнур, либо то же самое проделывали с пенисом, пронзая его сразу в нескольких местах. Воины понимали, почему Балум жертвовал кровь из уха. Раны, причиненные языку или пенису, долго заживали, требовали особого лечения и лишили бы его возможности далее продолжать путь. Этого сын правителя себе позволить не мог.

Когда клочок материи полностью окрасился кровью, голос Балума стал еле слышен, песнь затихала, и через некоторое время только губы его шевелились в беззвучной мольбе. Помощник протянул ему горящую веточку, зажженную в специально разведенном для этого костре, и он склонился над плошкой, поджигая пропитанную кровью материю. Она занялась не сразу, но через некоторое время все увидели, как тоненькие струйки дыма начали подниматься к небесам. Теперь боги насытятся.

Краем глаза Балум заметил, что один из следивших за врагами стражников нервно поглядывает то в сторону противника, то на него. Что-то происходило внизу на дороге, но он не мог прервать священный ритуал. Закончив, он встал и направился к частоколу. Кровь все еще стекала из рваного уха по его шее, но он не замечал этого. Враги снова предприняли атаку, но на этот раз они действовали хитрее. Теперь Балум понял, зачем они рубили деревья. Из их стволов они соорудили нечто вроде двух больших щитов, прячась за которыми, поднимались вверх. Индейцы осыпали их градом стрел, но те уже не представляли опасности для нападавших. Все ближе и ближе подходили они, укрываясь за поставленными клином щитами, временами выстреливая из арбалетов по высовывающимся из-за частокола защитникам. Пролетевшая мимо стрела содрала кожу на плече Балума и ударила в грудь стоявшего за ним воина. Через мгновение упал лучник, стоявший шагах в трех от него. Летевшие вниз камни теперь не причиняли вреда чужеземцам. Они отскакивали от их деревянного заслона и катились вниз.

Когда от частокола врагов отделяло метров десять, несколько воинов подошли к Балуму, и один из них, почтительно склонив голову, сказал:

– Вам надо уходить, а мы останемся здесь, чтобы задержать преследователей.

Воин был прав, и сын правителя понимал это. Если бы они только знали, сколько сил требуется ему, чтобы избегать прямой схватки с врагами, чтобы поворачиваться к ним спиной и бежать прочь, словно трусливая мышь. Если бы они знали…