Быть второй раз (СИ)

18.

И вот однажды это случилось. Что? Их первое кажущееся нечаянным касание и объятие. Меняя лампы в техническом ярусе под номером четыре, Рим поторопилась и была вынуждена неловко спрыгнуть с лестницы. Разбиться она конечно бы не разбилась, но вот получить перелом при ударе о металлическую решетку пола вполне могла. Не растерявшийся Вир подставив свои руки, успел поймать и удержать падающее девичье тело, а прижав его к себе, замер глядя в глаза девушки, впервые так близко оказавшиеся рядом. Та тоже, словно птица в руках ловчего замерла и его руки сквозь тонкий материал комбинезона почувствовали, как бьётся от испуга её сердце.

- Спасибо. А …  теперь отпусти меня на пол.

- Ах да, прости, я смотрел на тебя, держал и задумался.

- О чем? О лампочках?  Боюсь, на этот ярус нам придётся вернуться ещё раз.

- Нет, Рим. Не о лампочках. Странно. Помнишь, мы договорились всегда честно говорить друг другу обо всех своих мыслях?  Так вот, я держал сейчас тебя на руках, и … мне было это приятно.  Твои глаза были такими глубокими и красивыми. И я, прижимая тебя к себе, чувствовал ладонями биение твоего пульса. Я …  я хотел бы вечно держать тебя на руках.

- Хорошо, я тоже дам тебе честный ответ. Я признаю, что и во мне есть желание, чтобы ты был рядом со мной не только в работе. Мне приятно видеть твоё лицо и … ощущать наши соприкосновения. Я не знаю, откуда это во мне, но я не хочу этому сопротивляться.  Можно … я поцелую тебя?

- А я тебя …  .

Их первая попытка поцелуя, возможно, была не самой удачной, но губы были мягкими и жаждущими, прикосновения  нежными. Глаза смотрели в глаза и видели в них только согласие. Вир обнял Рим, нежно привлёк к себе и оба тела в этот миг ощутили особый импульс и …  наверно ток, который и должен пробегать между людьми, впервые познавшими любовь.

Радуга же в Рим, та просто замерла от прилива чувств и передала своей более взрослой части чудесное ощущение от переполнившего её душу счастья. Он любит меня, сообщила она Рим. Я, нет, прости, мы обе, пойми, обе, нужны … ему. Слова её просили и умоляли, я так люблю его, снова прошептала она Рим.  Пожалуйста, помоги мне, не сопротивляйся моему позыву и его рукам.  Возможно, это именно то, ради чего ты столько перенесла, пока не получила моё тело.

И что, после такой вот просьбы оставалось ответить принявшему свой новый статус  «Я» бывшего Анатолия?  Взять, и отказать надежде этой девочки обрести счастье? На каком основании? А сам-то он сейчас кто? Пусть произойдёт то, что должно произойти.  Я согласна, ответила Рим Радуге. Я постараюсь тоже принять Вира. Ради тебя, которая стала дорога мне как родная сестра. Так что теперь нам с тобой пора снова подумать о нарядах. Давненько мы с тобой не создавали новые фасоны простого платья. Пришла пора снова отказаться от комбинезона. Мы должны быть красивыми и поразить сердце нашего юноши своим видом.

Этим вечером, Рим и Вир не стали прощаться на ночь, Рим сама пришла в каюту Вира вслед за ним и … осталась там до утра. Неизвестно, участвовал ли Мозг в буйстве происходящего в той ночью в их каюте, но у Рим, было полное ощущение, того, что на то что хотело и получало голубое тело Рим в объятиях красного юноши, пошла не она сама , … а скорее Радуга. Это её желаниям ночью подчинялось тело Рим. Это она, не знающая ничего о запретах в поведении девушек в обществе, запросто шла на то, о чем целомудренная земная девушка могла себе позволить подумать, лишь только полностью доверяя себя мужчине и получив хоть малый опыт семейных отношений. Кто знает, но Рим в этот момент в неё новой ипостаси было хорошо, и она просто решила плыть отдавшись течению реки своей судьбы…  .

19.

Наутро они проснулись поздно, каждый из них думал, а что делать дальше? Вдруг он или она сейчас просто встанет, извинится и уйдёт?  Как не ошибиться в словах и действиях?

Вир повернулся к девушке лежавшей рядом, поправил завиток её волос и посмотрев в ей в глаза, попросил. – Не уходи Рим. Я без тебя умру.  Во мне сейчас такое горит огромное пламя, что может зажечь мрак космоса. Я хочу, что бы ты всегда-всегда была рядом со мной. Я люблю тебя и сделаю всё, чтобы нам было хорошо. Останься?

- Я пришла к тебе по собственному желанию, и я не уйду. Я тоже люблю тебя мой Вир. Пусть весь остальной мир катится к чертям. Я тоже не отдам тебя никому. Любить и быть любимой это оказывается прекрасно.  Мне некуда бежать с этой станции, и тебя нет претендентов на мою руку. Так что слушай же и моё слово … я тоже люблю тебя. И на этом всё. Теперь мы вместе.

- Спасибо. Что я могу сделать чтобы как-то доказать мою любовь?

- Что? Милый … я сейчас просто умру если не поем … всё отдам за простой бутерброд. О! Слышишь, по-моему, это к нам стучится робот. Такого раньше не было никогда. Что-то произошло, и нас явно вызывает Мозг. Одеваемся?

- Нет, то есть да, пора. Рим можно попросить тебя сейчас не смотреть на меня. Странно, но милая, даже того что было ночью, я всё ещё тебя стесняюсь.

- Стеснительный мне муж попался. Ну ничего, я думаю, что скоро это у него пройдёт. Итак, я уже готова, а ты?

Вир обнял свою женщину, поцеловал её в глаза и прическу и они вместе покинули каюту сегодня ставшую семейной.

Они поднялись на самый верх станции и через длинную трубу перехода попали в смотровой купол.

- Вир и Рим, - из динамика зазвучал знакомый голос Мозга. - Вы юность и надежда ваших двух народов, посмотрите вон туда. Вы видите как там, в синем далеке Космоса, загораются и гаснут огоньки и маленькие звёзды?

- Да, видим, но что это?

- Это почти совсем рядом с большой станцией идёт сражение двух армад, двух космических флотов. Там гибнут тысячи людей чуть старше вас с красной и голубой кожей, в основном будущие отцы и матери. Разлетаются на сотни кусков технические шедевры ума и таланта наций. Во имя чего и за что? Они уже и сами не помнят причину. А и там и там просто люди, которые могли бы посвятить свою жизнь изучению космоса или скажем освоению планет. Но нет, они создают корабли и станции и воюют они между собой, переводя человеческие и промышленные ресурсы своих планет. Волею случая я увёз вас из этого ада, в котором сгорают сейчас здоровые и молодые люди, обрываются тысячи ниточек жизней и у них уже никогда не родятся дети.  Поколения  помноженные на ноль. Подумайте об этом дети.

Вир сжимая в своей руке ладонь Рим, ответил ему за них двоих.

– Мы подумаем Мозг. Скажу правду. Возможно поначалу, во мне и было другое мнение на изменения в моей судьбе, но сейчас я полностью согласен с тобой. Война ради войны это страшно и … глупо.  Но как, и что можно сделать, чтобы наши планеты отказались от войны?

- Что-то глобальное сделать пока пожалуй не удастся, время запуска моего плана в действие, пока не наступило.  Распространение меня по военным объектам обоих армий пока идёт медленно, хотя я ожидал этого. Но у нас троих, есть возможность попробовать пустить первый пробный камень эмоционального воздействия. И начать мы можем с твоего отца Вир. Ты пропал, тебя украли неизвестные похитители, о которых ему до сих пор ничего не известно. Я думаю, твой отец верит в то, что ты жив. Подумай, что бы ты сам, лично от своего имени, мог бы сказать ему и своей нации о войне, которую они ведут.

-  А это возможно?  Я сначала должен сначала всё обдумать и найти слова для такого разговора.  Я уверен, отец и мама любят меня, и я надеюсь, что мои слова смогут достучаться до их сердец.

- Вир, а можно я помогу тебе, у меня тоже есть что сказать, - в ответном пожатии высказалась и Рим.

- Нет, девочка, -  прервал Рим Мозг. - У тебя будет своя задача. Ты Рим подумай над своим вариантом обращения к нации с голубой кожей. Я не знаю, чья ты дочь и кто могут оказаться твои родители, простые солдаты или из вышестоящих, кто знает, ты тогда в той спасательной капсуле была одна. Но твои слова, произнесённые искренно, я думаю, тоже смогут оказать остужающее влияние на многие горячие голубые головы. Особенно, после этой битвы и понесённых потерь.

- Но я вроде как, только голубая оболочка, что настоящего у меня есть от их расы? Почти ничего кроме любви к Виру. Одно тело.

- А вот и скажи правду. О своей планете Земля, о ваших войнах и проблемах, о том, как оказалась в этом теле, как научилась ладить с Радугой, о памяти и чувствах, которые проснулись в тебе к юноше  с красной кожей и как ты его любишь.  Я думаю, это произведёт на голубых людей свой эффект и заставить задуматься многих. А чтобы эти ваши послания попали не только в верха, я размножу и для начала разошлю их простым людям на самих ваших планетах и уже потом по флоту, простым солдатам, которым эта война … возможно уже надоела.

Вир и Рим не стали больше смотреть на угасающие в дали огоньки, ибо смотреть и любоваться на чужую смерть для нормального человека противоестественно. Они взялись за руки, и молча ушли. Ушли думать и пробовать, словами высказать свои ощущения и мысли.

На другой день, когда он и она сообщили о Мозгу о своей готовности, съёмка видео посланий прошла без замечаний и поправок. Мозг не пытался им что-то подсказывать, не поправлял или запрещал. Рим с Виром понимая ситуацию сами не говорили лишнего. Возможно, получилось и не идеально, но с точки зрения молодых людей вполне нормально.

Да, они волновались, их юные голоса и речь сбивались, но их порыв и непредвзятость просто кричали об их взглядах на всё эту войну. Оба сообщили и об их дружбе и чувствах к человеку другой расы. В конце была высказана мысль об отправке в космическую связь своих ответов, которые они постараются перехватить.

Мозг поблагодарил влюблённых и пообещал им сообщить о возможном поступлении ответов. А Вир и Рим просто ушли, и целуясь и разговаривая обо всём и ни о чём, просидели в оранжерее до самого вечера.