Быть вместе

Она увидела, как рука Рауля метнулась к ее поводьям, но он на несколько дюймов промахнулся, и ее кобыла бешеным галопом понеслась вперед. Песок, камни, кусты и ползучие растения превратились в расплывчатое пятно, ноги Харриет выскользнули из стремян, она из всех сил старалась удержаться на лошади. Выпустив поводья, обхватив руками потную шею лошади и прижавшись лицом к гриве, она беспомощно скакала к пустыне. Сквозь ужас она смутно услышала крик Рауля и стук копыт позади, а потом ее кобыла прыгнула через препятствие, и руки Харриет разжались. За долю секунды перед Харриет как в калейдоскопе промелькнули солнце и небо, а затем она ударилась о землю и осталась лежать неподвижно.

Харриет попыталась вздохнуть и не смогла, у нее было такое ощущение, что ее грудь сдавили тисками. Сквозь кроваво-красный туман она услышала, как Рауль окликает ее по имени, и затем снова вернулся дневной свет.

—  Яупала, — тупо произнесла она.

Зарывшись лицом в ее волосы, Рауль держал ее, крепко прижимая к себе, и Харриет чувствовала, что он дрожит. Находясь в состоянии оцепенения, она не могла понять, что он делает, стоя на песке на коленях. Его глаза превратились в черные впадины на мертвенно-бледном лице, а от хладнокровия не осталось и следа. Неуверенно подняв руку, Харриет коснулась его щеки.

— С вами все в порядке? — спросила она, чувствуя, что ей становится легче дышать, боль в спине и груди уходит.

— Да, — осипшим голосом ответил Рауль, глядя вниз на нее, и от того, что она увидела в его глазах, желание, словно пламя, охватило ее.

— Нет… — слабо запротестовала Харриет, но затем, сдавшись, закрыла глаза, и он поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем.

Не ответить ему означало для нее то же, что не дышать. Ее руки скользнули вверх и обняли его, и ее поцелуй был таким же жгучим, таким же страстным, как и его. Оторвавшись наконец от ее губ и подняв голову, он совершенно ошеломленно смотрел на девушку.

— Мой Бог, — тихо произнес Рауль, рассматривая правильной формы личико, нежные, очаровательные, чувственные губы и золотисто-зеленые глаза, которые мучили его и днем, и во сне.

— Я… Это было случайное… падение, — пролепетала Харриет, чувствуя, как краска заливает ей щеки.

Изумление исчезло с его лица, но странный блеск, появившийся в его глазах, в которые она заглянула, и при солнечном свете оставлял их такими же черными, как и в темноте. «Похоже, дням моей холостяцкой жизни суждено закончиться. Надо же было влюбиться посреди песков в мисс, едва вышедшую из классной комнаты!» — пронеслось у него в голове.

— Проклятая случайность, — хрипло произнес Рауль, снова целуя ее с разгорающейся страстью.

Бурная радость захлестнула ее от того, что отношения между ними опять стали такими же, как до Бербера. Харриет любила его всем сердцем, и ее поцелуи не оставили у него никаких сомнений в этом.

— У вас даже не рассыпались волосы, дорогая, — подняв голову и удивленно посмотрев на нее, заметил Рауль с улыбкой, слегка растянувшей уголки его рта.

— Я весь день буду ходить с распущенными, если вам нравится, — застенчиво отозвалась она.

— Это удовольствие только для моих глаз. — Он крепче обнял ее. — Не для Хашима и не для дюжины арабов.

— Вы так беспокоитесь обо мне? — Она покраснела от смущения.

— Очень беспокоюсь.

У Рауля в нежданной улыбке блеснули белые зубы: будь он проклят, если собирается сделать предложение руки и сердца посреди пустыни!

Он нежно подняв Харриет на ноги, взялся за поводья лошади.

Ее лицо сияло: Рауль любил ее так же сильно, как она любила его, Харриет могла судить об этом по выражению его глаз, по тону голоса.

— Я подумал, вы мертвы, моя маленькая, — тихо сказал он, помогая ей сесть на лошадь.

— Я тоже подумала, что мертва.

У нее заискрились глаза, когда он обнял ее за талию.

— Вы очень живая, дорогая, гораздо живее, чем все, с кем я когда-либо был знаком.

Харриет удобно устроилась у его груди, когда он пустил лошадь галопом. Постепенно акации поредели, и стали видны паруса судна, ярко белеющие на солнце.

— Почему моя лошадь понесла?

— От страха, — после минутного молчания ответил Рауль. — Вероятно, испугалась животного, которого я слышал, но не видел.

— И что с ней будет? Вы сможете ее найти?

— Ее не нужно искать. — Он указал на судно. — Она уже вернулась.

— О-о! — Харриет посмотрела туда, где Хашим деловито вытирал тряпкой потную лошадь. — Ну разве она не умна?

— Умнее, чем вы думаете, — загадочно ответил Рауль, опуская Харриет на землю.

Хашим перевел взгляд с сияющего лица Харриет на лицо своего хозяина и обратно — значит… у Наринды все-таки будет причина для ревности.

— Будем отчаливать прямо сейчас, эфенди? — спросил Хашим, продолжая свою работу.

— Да, Хашим. — Отдав свою лошадь одному из арабов, Рауль внимательно всматривался в берег. — И чем скорее, тем лучше.

Матросы-арабы принялись выводить судно снова на середину потока, и Харриет ушла на нос судна.

— Что случилось, эфенди? Почему понесла кобыла мисс Харриет Латимер, английской леди? — тихо спросил Хашим.