Быть с тобой, думать о тебе

— Если сложить их, займут намного меньше места. Можно? — Она кивнула на пластиковое облако.

— Если хочешь.

— Это меня успокаивает.

Готовя кофе, я спросил:

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, как реагировал бы твой муж, если бы узнал про нас?

— Да, конечно.

— Думаешь, он бросил бы тебя?

Она разгладила пакетик на столе и принялась складывать его.

— Думаю, да. Трудно простить измену. — Она произнесла это с грустью. — Особенно мужчине.

— Теперь это уже не так. Сейчас мы все эмансипированы.

— Все считают себя современными, открытыми, все понимающими, но никуда не делась двойная мораль. А кроме того, я ведь еще и мать.

— Это отягчающее обстоятельство?

— Как никакое другое. — И она показала мне первый идеально сложенный пакетик: — Неплохо получилось, как по-твоему?

— Отлично. Какой маленький, теперь тысяча таких поместится у меня под мойкой.

Когда она принялась за второй пакетик, я сказал:

— Это старая история про висячий замок и ключи.

Она посмотрела на меня, явно не понимая.

— Не знаешь эту историю? Один ключ, который открывает все висячие замки, это суперключ, а висячий замок, который позволяет открывать себя всем ключам, отнюдь не суперзамок.

Она расхохоталась:

— Никогда не слышала эту историю. Великолепный образ.

Я пошутил, но знал, что Сильвия права: существовали две разные морали, и ее подавляла одна из них.

Она молчала.

— О чем думаешь? — спросил я. — О своем муже?

— Да.

— Беспокоишься?

— Нет, думала о том, что я не бросила его, когда узнала, что он изменял мне.

Я не в силах был скрыть изумления от такого неожиданного заявления. Невозможно было представить, что мужчина, которого я видел на фотографиях, изменял жене!

— Какое-то время у него была другая женщина.

Говоря о муже, она всегда отзывалась о нем как о заботливом, спокойном, влюбленном в нее человеке, к тому же любящем сына. Мне не удавалось совместить эти два его образа.

— Как же ты узнала?

— Во время одного корпоративного ужина. Это была его коллега.

— Ты поняла это по тому, как они разговаривали?

— По тому, как они не разговаривали и избегали друг друга. Я наблюдала за ней весь вечер. Я знала, что мне достаточно одного взгляда, чтобы понять. И как только наши взгляды встретились, мое подозрение превратилось в уверенность.

— Хватило одного взгляда? Но ты ведь могла ошибиться!

— Ничего подобного! И чтобы получить окончательное подтверждение, мне оставалось посмотреть на мужа.

— Но ведь это мог быть единичный случай.

— Нет, мне известно, что это длилось несколько месяцев. Мой сын был тогда маленьким, и я не очень хорошо выглядела.

— Сколько было сыну?

— Годик.

— Как муж реагировал, когда ты сказала ему, что знаешь?

— Я никогда не говорила ему об этом.

— Ты притворилась, будто тебе ничего не известно? — Я удивился еще больше.

Она кивнула.

— Почему? — хотел я понять.

— Тебе никогда не случалось, представив себя в какой-то ситуации, считать, будто знаешь, как поведешь себя в ней? А потом, когда и в самом деле оказываешься в той ситуации, ведешь себя совершенно противоположным образом. Вот это как раз такой случай.

Мы замолчали. Каждый блуждал в своих размышлениях.

— Как тебе удалось молчать?

— Не знаю. Я даже не могла понять, от чего больше страдаю: из-за самой измены или из-за того, что он солгал мне.

Я подошел к ней и ласково коснулся ее щеки. Она закрыла глаза.

— Я поняла, что муж не знает меня, а я не знаю его. И это было самое ужасное, что пришлось признать.

Я почувствовал, что нужно подойти к ней и обнять, потом запыхтел кофе, и я выключил газ.

— Я взорвался бы, не смог бы столько молчать.

Она села в углу кухни.

— Я стала думать, а что изменилось бы в нашей жизни, если бы я сказала ему? Я, так или иначе, не оставила бы его. Я не могла уйти с маленьким ребенком на руках.

Я смотрел на нее, пока она говорила, и мне казалось немыслимым, чтобы кто-то мог так реагировать на измену.

— Понимаю, это кажется невероятным, но его связь благотворно сказалась на наших отношениях. Он стал ласковее, внимательнее, доступнее. Мы даже снова стали заниматься любовью, как если бы он заново выбрал меня.

Я замер, почувствовав досаду в глубине души. — Я думал, что между вами больше ничего нет. — Рождение сына все перевернуло вверх дном. Мы оказались в каком-то хаосе, к которому совершенно не были готовы. Вдруг оба почувствовали себя очень уставшими, сбитыми с толку. Трудно было сохранять равновесие. Поэтому его ложь раздражала меня, ведь, в сущности, я простила бы, если учесть положение, в какое мы попали. Знаешь, большинство измен совершается в первые три года после появления ребенка.

У меня было более романтическое представление о семейной жизни.

Сильвия продолжала:

— В то время я была не очень расположена к сексу, он нисколько не привлекал меня. Я чувствовала смертельную усталость, выглядела плохо, из грудей текло молоко, растолстела, живот рыхлый. Просто беда. Секс — это было последнее, о чем я могла думать. Меня заботило только одно — как организовать повседневную жизнь и заботиться о сыне. Муж до сих пор говорит мне иной раз, что я обращаюсь с ним, как с подчиненным. И он прав, дома я все хочу держать под контролем.