Когда я ушел из бодибилдинга и перешел в актерское мастерство, я взял эти пять ежедневных тренировочных часов и направил их на работу по становлению ведущего актера. Я посещал курсы актерского мастерства, курсы английского языка и речи, курсы по устранению акцента (я до сих пор хочу вернуть свои деньги за них). Я ходил на бесчисленные встречи и читал сотни сценариев - те, что присылали мне на рассмотрение, и все остальные, которые попадались мне под руку, чтобы понять разницу между плохим, хорошим и отличным сценарием.
Затем была конкретная работа над каждым фильмом, помимо простого чтения сценария и знания своих реплик. В "Близнецах" это были уроки танцев и импровизации. В "Терминаторе" это было превращение в машину: завязывание глаз до тех пор, пока я не мог выполнять все трюки с оружием с закрытыми глазами, и такое количество выстрелов на стрельбище, что я уже не моргал при выстреле. В фильме "Терминатор 2" я отрабатывал вскидку затвора дробовика столько раз, что костяшки пальцев кровоточили - и это за две секунды экранного времени. Я не жаловался. Все это было частью работы , которая требовалась для того, чтобы сломать плесень и стать новым типом ведущего мужчины - героем боевика.
Затем я перенес эту философию в политику. Во время своей предвыборной кампании в 2003 г. я поглощал книги с брифингами по каждому важному для штата Калифорния вопросу. Каждая из них была наполнена подробными записками, написанными ведущими экспертами по непонятным темам, о которых я и представить себе не мог, что мне придется думать, а тем более заботиться о них или принимать по ним решения. Такие вещи, как микроштампы на боеприпасах к оружию и соотношение численности медсестер и пациентов в окружных больницах. После утренних тренировок на холме в Венисе я открывал двери своего дома для всех, кто был готов учить меня управлению, политике, вещам, имеющим значение для калифорнийцев. Я был полон решимости выполнить обещание, которое дал избирателям во время своей предвыборной кампании, и стать политиком другого типа. Поэтому я взял те пять тренировочных часов, которые раньше посвящал бодибилдингу, а затем актерскому ремеслу, и превратил их в своеобразную программу погружения в язык политики и государственного управления. Каждый день я занимался и тренировался, как студент по обмену, пытающийся выучить местный язык, снова и снова просматривая свои записи, а затем говоря по памяти, пока слова не стали получаться сами собой.
Цель всей этой тяжелой работы - все повторения, вся боль, все последующие действия, все долгие часы - была одной и той же на всех этапах моей карьеры. Она одинакова для всего, что вы захотите сделать в своей жизни, будь то владение бизнесом, женитьба, фермерство, работа часовщиком, путешествие по миру, повышение в должности, поездка на Олимпиаду, управление конвейером, создание некоммерческой организации - что бы это ни было. Цель - быть готовым. Быть готовым к выступлению, когда включится свет прожекторов, когда появится возможность, когда заработают камеры, когда наступит кризис. В тяжелой работе ради нее самой есть смысл и ценность, не поймите меня неправильно, но настоящая причина заключается в том, чтобы, когда наступит момент осуществления вашей мечты и воплощения вашего видения в реальность... вы не дрогнули и не дрогнули.
Повторы, повторы, повторы
С самого начала моей карьеры в бодибилдинге работа над собой всегда означала повторения. Не просто выполнять повторения, но и отслеживать их. В местном клубе тяжелой атлетики в Граце я писал на доске мелом всю свою тренировку, вплоть до количества сетов и повторений, и не отпускал себя до тех пор, пока не отмечал их все. Когда много лет спустя я готовился к съемкам в кино, я следил за тем, сколько раз я прочитал весь сценарий, делая отметки на обложке, и не прекращал читать, пока не запомнил все сцены. (Единственный раз, когда я забыл реплику, был день, когда Дэнни ДеВито разыграл меня на съемках "Близнецов", подменив мою обеденную сигару сигарой с травой). Будучи губернатором, да и сейчас, когда я произношу вступительные и программные речи, я делал то же самое на первой странице черновиков своих выступлений. Я знал, что если дойду до десяти повторений, то смогу произнести речь достойно, но двадцать повторений означали, что я смогу выбить ее из колеи. Слова будут звучать более естественно, как будто я говорю без запинки и от души. Чем больше я репетировал речь, тем больше себя присутствовал в зале, и тем больше вероятность того, что люди в аудитории почувствуют связь со мной и идеями, которыми я делился с ними.