Быть единственной

Нет, мода-то на мини-юбки была вовсе не нова, ее первоприход пал как раз на Машину раннюю зрелость. Она тогда уже была давно замужем, растила ребят, и о том, чтобы напялить на себя это безобразие, речи не шло. Просто Маша с запоздалой досадой думала: вот если бы объявили эту моду пораньше, то и она не засиделась бы так катастрофически в девках, вынужденная при нормальных, прямых ногах носить ситцевые, набранные, как семейные трусы, на резинку юбки длиной по голень. Не то что эти коротельки…

На девчонку в таком, как у нее, штапельном балахоне по икры и смотреть-то сейчас никто не захотел бы – жадные взгляды парней были устремлены на свеженькие бульонки, сверкавшие из-под полосочек ткани, натянутых до треска на попы. Взрослые мужики, шедшие по улице рядом с законными женами, похабно ухмылялись и, пользуясь, что супруга не видит, теребили себя за ширинки – показывали, как это зрелище их возбуждает. А девкам, поди, того и надо было.

Теперь этими наглыми охотницами за Машиными сыновьями применялись в качестве загонных средств еще и коротенькие штанишки, которые открывали телеса еще больше, чем «мимо-юбки», как называл мини-юбки десятилетней давности Машин отец. И все это делалось для того, чтобы сманить из дому Машиных детей, оставить ее одну… И ведь подошло то самое тревожное время, о котором говорил Вадик! Сыновья понемногу вставали на ноги, учеба и армия были позади, а их жизнь неладная, медленно и скрипя на крутых поворотах, подходила к тому моменту, когда не сегодня так завтра не миновать бедной Маше принять в дом невесток-разлучниц!..

– … Ну а что ж ты хочешь? – удивилась ее тетка, к которой Маша регулярно заходила пожаловаться. – Они ребята здоровые, взрослые.

– Да какие же они взрослые! – возмутилась Маша непробиваемому теткиному непониманию. – Совсем несмышленые… Закрутит какая-нибудь, и вот…

– И что? – насмешливо спросила тетка, глядя на нее поверх толстых, «для близи», стекол. – Все так делают. Это жизнь. Ее не обманешь.

– Не хочу я этого, – призналась Маша, тихо маясь своей неизбывной тоской. – Не хочу.

– Ух и свекровушка из тебя выйдет, Мань, – весело заметил присутствующий тут же на кухне теткин муж, так и не ставший Маше дядей. – Страшней атомной войны!

– А может, я вообще не хочу свекровью никому быть, – заявила Маша скорее самой себе, потому что дядька, мерзко хихикая своим шуткам, ушел с кухни, а тетка отошла к плите, чтобы «подшуметь» остывший чайник. – Пусть мы жили бы все вместе, втроем с ребятами, тихо, спокойно… Я по дому, они – работали бы. Чем не жизнь?

– О внуках не мечтаешь? – спросила тетка, тяжко усаживаясь за стол.

– Ну, внуки… Внуки, – призадумалась Маша. – Да была бы хоть одна хорошая девушка – я разве что сказала бы, теть Кать? Одни хабалки, одни хабалки кругом…

За любимое Машино словечко тетка ей не раз выговаривала, а однажды и вовсе прогнала из-за стола, и Маша у нее в гостях сдерживалась. Правда, что такое «хабалки», она тоже не могла объяснить – просто те же самые девчонки, которые только и глядят, как бы увести сыновей из материного дома.

– Что уж, совсем хороших девушек нет? – пожала плечами тетка.

– Может, и есть, да далеко лезть… Всем богатые женихи нужны, а мы… Голь перекатная. Заставит его такая вкалывать с утра до вечера, чтобы наряды себе покупать.

– Так сама им невест найди, если так уж ты опасаешься… Вот и будете все вместе устраиваться.

Тетка встала, чтобы выключить чайник и налить по последней чашке чаю.

– Да я и сама об этом думала. Если б только хороших…

«А что – может, так и сделать? Ведь давно хотела… Таких найти, чтоб сидели и не пикали. А если что – так я им такого пропишу!»

По дороге домой Маша тщательно обдумывала теткин совет, хоть и дан он бы как-то невзначай, мимоходом. Если уж не избежать горя горького, то хоть подобрать таких невест, чтобы не увели сыновей из дома, не заняли в их сердцах слишком много места, никогда не заслонили от них маму… Вот-вот! Так и придется сделать!

Бредя от остановки через Выселки, Маша стала по-новому всматриваться в проходивших мимо девчонок. Не то чтобы уж совсем доброжелательно, но как к неизбежному злу, которое надо допустить в возможно меньшем объеме. Нет, все не то, не то!.. Либо слишком молодые, либо уже с детьми… Когда только успевают?

«Во, как бы еще с ребенком не нашли – вообще житья мне не будет», – размышляла Маша, вглядываясь в свеженькие личики попадавшихся по пути девчонок.

И ничего хорошего опять не видела – слишком хорошенькие, смешливые, вызывающе одетые… Нет, все не то. Нет ничего подходящего.

«Была бы хоть сваха, как в старину, – заявочку сделать, мне, мол, такую – так, так и так», – огорчилась в который раз она.