Быть бардом непросто

– Они исчезли. – Женщина пожимает плечами. – Как и моя бедная Мими.

– Где? В подвале?

– А где еще они могли исчезнуть? – На меня смотрят с легким раздражением.

Чувствую, что и сам уже начинаю злиться. Я не привык к тому, чтобы на меня смотрели как на прислугу и говорили со мной свысока.

– Вы сообщали властям?

– Кому?

– Страже. Вы сообщали о том, что люди исчезли?

– Зачем? Они взрослые мужчины. Могут и сами о себе побеспокоиться. А вот моя Мими…

– Ясно. Сколько человек пропало?

– Двое. Они приходили вчера и тоже не верили, что Мими могла пропасть в небольшой комнате с продуктами. Они обыскали помещение без меня. Потом я поднялась наверх, чтобы отдать распоряжение сделать чай, а когда вернулась, никого уже не было.

– Что ж, хорошо. Могу я осмотреть подвал?

– Вы? Но я думала, что вы только помощник. Разве не этот симпатичный молодой светлый эльф будет вести дело?

Оба глядим на Аида. Стараюсь ничем не выдать обуявшие меня эмоции.

– Нет, он…

– Я сделаю все, чтобы помочь вам, госпожа. – Светлый подходит, склоняется к руке зардевшейся хозяйки и легко прикасается к ней губами.

Хмуро на него смотрю. Ну и что это было?

Но эти двое уже удаляются по коридору, переговариваются и спешат осмотреть подвал. Иду следом, внутренне киплю от негодования. Дай только выйти отсюда, и я убью тебя, светлый.

…Хм. Подвал как подвал. Даже странно, что здесь могла пропасть маленькая собачка. Аид с хозяйкой прогуливаются между связок колбасы, светски беседуют о погоде. Плюнув на них, изучаю стены, отодвигаю ящики со съестным и разглядываю полки. Чего тут только нет. Добивают два ряда бочек с вином, на каждой из которых красуется металлическая табличка с указанием даты и урожая. А ведь неплохое вино. Мне тут уже нравится. Я бы, пожалуй, остался дня на три – покараулить да поесть. Песни бы посочинял…

– Короче. – Хозяйка и эльф удивленно оборачиваются ко мне. Чувствую себя одиноким привидением, которое пытается напомнить о себе живым. – Я берусь за эту работу и прошу всех посторонних выйти.

– Ваш подчиненный так странно разговаривает. Он зол?

Какая проницательность.

– Ну что вы, просто иногда мнит себя главным и пытается принимать решения. Как правило, это плохо заканчивается.

Злобно смотрю на светлого. Еще одно слово, и тут прольется чья-то кровь. Аид задумчиво на меня глядит, что-то читает в моих сузившихся глазах и снова с улыбкой поворачивается к хозяйке.

– Но, если честно, это задание для меня слишком простое. Так что предлагаю подняться наверх и выпить по чашечке чая.

– О, это восхитительная мысль. А мальчика мы оставим здесь?

– Я не мальчик! Я бард!

– Он забавный, – говорит дама с улыбкой.

– Да, предлагаю оставить его здесь. И выключить свет. Пусть посидит, покараулит, – вторит Аид.

Складываю руки на груди. Внешне я все еще абсолютно спокоен. Но уже начинаю понимать, прочему мой народ так ненавидит светлых.

– Что ж, пойдемте. Мне вчера привезли прекрасные листья нового сорта жасминового чая. Я попрошу заварить его для нас.

– Вы бесподобны.

– Я знаю.

Так, кокетничая и флиртуя, они и прошли мимо меня и поднялись по ступеням. Очень хотелось что-то сказать и пнуть кое-кого. Но темные не опускаются до уровня мелких пакостей. Наша гордость и сила воли неколебимы. Так что я отомщу чуть позже, но сполна.

Итак, свет погашен, дверь закрыта, и только запах колбасы и близость бочек с вином отвлекают меня от поставленной задачи. Хорошо, что в темноте я вижу лучше любой кошки. Шевельнув ушами, прислушиваюсь к окружающим звукам. Вроде все тихо. Так что… если я возьму вот это яблочко и выпью вот из этого краника… Так, а где кружки? И стаканов нет. Хм, придется лечь на пол и открыть рот.

А это даже забавно. Лежать на полу, ловить губами струйку самого вкусного вина из всех, какие я когда-либо пробовал, и стараться глотать с той же скоростью, с которой оно попадает в горло. Вкусно. А теперь закрыва-аем краник. И кусаем яблочко.

Чавк, мням. Хорошо.

А теперь вот из этой бочки.

Так бы лежал и не вставал. Хоть бы эта собачка еще дня три не находилась. Я и без всякой оплаты готов здесь дневать и ночевать. Такие запасы… Обожаю этот подвал.

Нашел гитару. Самую что ни на есть настоящую. Стояла в углу между свернутых в рулоны ковров и потемневшей от времени серебряной посуды. Вытащил один ковер и расстелил его в центре кладовой, после чего налил в кувшин из серебра еще вина и сел на него со связкой сушеных грибов на шее.

Тянет на лирику. Хочется… чего-то светлого, что взяло бы за душу и не отпустило. Где там мой блокнот? И уголек. Настоящий бард никогда и никуда не ходит без бумажки и остро заточенного уголька. Надо будет наведаться в местный магазин к гномам. Говорят, они умеют помещать уголь в деревянный стержень, что сильно облегчает процесс написания письма.

Итак… бздынь… бздынь… кусаю сосиску (стараюсь не думать, что совсем недавно то, из чего ее сделали, хрюкало), пью вино, начинаю… творить.