Быль – небыль

Ложишься поздно, встаешь рано,

Всегда работы полон дом,

Но все бесхитростно кругом.

Землица – мать близка до боли.

Хоть и в делах весь, но на воле.

Народ отзывчивый, не злой,

Так не похож на городской,

Узнает все, как не крути.

Пора домой. Вот я в пути.

Шагаю медленно обратно,

Идти не быстро так приятно.

В лицо мне ветер озорной

Прохладой дышит полевой.

Трава высокая, в колено,

Не хочет выпустить из плена

Тепло босых усталых ног.

Как жаль не время, я б прилег,

Подмяв стеблей роскошных прядь.

Иду – плетусь, мне б поспешать

Уже давно не помешало.

Гляжу, садится солнце стало,

Позолотив роскошный луг.

Как будто в сказке, все вокруг

Незримо, быстро изменилось.

Уж темнота с небес спустилась.

К Степану быть бы мне пора,

Чтобы ранехонько, с утра,

Поспеть на станцию за речкой.

Вот показалось поле с гречкой.

За ним уснувший край села.

Звезда по небу, как стрела,

Мелькнула, угодив в болото.

Будить хозяев не охота.

Прошел к реке, там сена стог.

Чем не постель, в нем и прилег.

Жара еще совсем не спала.

Земля дневным теплом дышала.

Хмельную песню пел сверчок.

Сложив под голову мешок,

Я задремал, проспал не мало.

Вдруг от чего-то душно стало.

Открыл глаза, над лугом ночь.

Спать не могу, дышать не в мочь.

Напрасно мучался, вертелся,

В конец не выдержал, разделся.

Вода манила. Босиком

Побрел я к речке. Холодком

На берегу меня обдало.

Душа томилась, влаги ждала.

Я окунулся, благодать.

Теперь и дальше можно спать.

Тихонько вышел на песок.

Гляжу, дыханье спер комок.

Ну, впрямь Степана небылица.

У стога юная девица,

Косу густую расплела,

Неслышно сарафан сняла.

Бела как мрамор, да стройна.

Ее бесстыдница луна

Поди, нарочно освещала.

Она же медленно шагала

К реке высокою травой,

А я стоял весь сам не свой.

Потом укрылся в камышах,

В душе волнение и страх.

Щипнул себя, да нет, не сон.

Из леса слышится мне стон.

Быстрее к стогу, вмиг оделся,

Кругом в испуге огляделся,

Все стихло, только всплеск воды,

Там где у берега кусты.

Девица медленно выходит,

Обсохнуть хочет, долго бродит

Песком промокшим у реки,

А мне уж кровь стучит в виски.

Пошла обратно к сарафану.

Глаза толь хмелю, толь дурману

Полны. Плывет передо мной

Вся освещенная луной,

В упор, меня не замечая,

Как будто вовсе не живая.

Оделась медленно, стоит,

Свой мокрый волос теребит.

Глаза пылают как зоря.

Подняв их прямо на меня

В испуге резко отшатнулась,

Перевела дух, улыбнулась.

Мне часто сниться до сих пор

Наш тот не хитрый разговор.

Взялась она меня стыдить.

Зачем за женщиной следить

В ночи у речки, мол, не мал,

Что ж голой бабы не видал?

Она и впрямь, на смех, считала

Что нагота ее погнала

Меня с села за нею вслед.

Но лишь заслышав мой ответ

Она как будто растерялась,

Но тут же звонко рассмеялась,

Сказав: «Ну что ж, нам по пути,

Мне тоже к поезду идти».

Затем так рано, мол, и встала.

Луна еще во всю сияла.

«Коль хочешь, можешь обождать.

Схожу в село, чтоб вещи взять.

Пойдем вдвоем. Я тропку знаю.

Поверь, в лесу не заплутаю.

А коль боишься, жди рассвет».

«Да нет, пойдем», – я ей в ответ.

Поднялись вместе на дорогу.

Пришел в себя я понемногу.

Беседа разогнала сон.

Она ушла, вновь с леса стон.

Да нет, наверно, показалось.

На миг сомнение закралось

Мне в душу, но его я прочь

Прогнал. Еще в разгаре ночь.

Гляжу, шагает незнакомка,

В руках дорожная котомка,

Не хитрый зонтик, да платок.

Забросив за спину мешок,

Суму ее я взял из рук.

Зашли мы в лес, в болотах стук.

Бреду уныло. Понемногу

Припоминать вдруг стал дорогу.

Поляны нет, прямь ерунда,

Идем-то точно не туда.

Густеет лес, тропы не видно.

Признаться в трусости обидно.

Шагаю молча ей во след.

Луны уже не виден свет.

Вот чудо: прямо за спиной

Раздался длинный свист глухой.

Я от испуга оглянулся,

Во тьме о толстый пень споткнулся,

Глаза поднял и обомлел.

С тех пор не к сроку поседел.

Смотрю, стоит передо мною

Старуха дряхлая с клюкою,

Лохмотья с плеч висят до ног,

В руке знакомый мне платок,

Глаза бесцветные, что лед,

Глядит в упор, как углем жжет.

Толь улыбается, толь злится …

Дождался, вот тебе девица!

Меня в плече толкнув рукой, -

«Коль хочешь жить, пойдешь за мной», -

Сказала, будто прошипела.

Холодный пот покрыл все тело.

Иду, а ужас сердце жмет.

Куда она меня ведет?

Бежать нет смысла, топь кругом.

Старуха раз взмахнув платком

Юлой на месте завертелась,

Остановилась, пригляделась,

Вновь знаком манит за собой,

Вперед указуя клюкой.

Лес обступает нас теснее.

Шагаю вглубь. Мне все страшнее.

В улыбке ведьма кривит рот,

Клюкой о пень трухлявый бьет,

Остановилась. Над платком,

Мне не понятым языком,

Бормочет тихо заклинанье.

«Да преисполнись же желанье», -

В конце она произнесла,

Рукою плавно повела,

Вдруг вспышка. Свет глаза закрыл.

Лишь только я их вновь открыл,

Передо мною, вот где чудо,

В болотах дом из ниоткуда!

Конек резной, вокруг забор.

За ним уютный, чистый двор.

Колодезь во дворе стоит.

Вошли, калитка не скрипит.

Кругом острижена трава.

В углу дубовые дрова

Рядами ровными лежат.

На окнах шторочки висят.

Дверь приоткрыта, черный кот

Хозяйку встретил у ворот.

Лишь к ней спиною прислонился,

Вмиг, волком он оборотился,

Оскалил зубы на меня,

Что два зеленые огня

Глаза его во тьме блеснули.

Шерсть поднялась, быстрее пули

Ко мне он бросился бежать,

Уж было, чуть не стал хватать.

Старуха топнула ногою,