Был ли Семенов Штирлицем

- Много. Особенно много писем от ребят. Есть и взрослые "заказчики", в их числе, например, Жорж Сименон. Но дело даже не только в просьбах и интересе. Сложность обстановки в мире заставила меня продолжить историю героя "Семнадцати мгновений". Если говорить о серии романов "Экспансия" (два вышли, третий том на подходе) - толчок к ее созданию дала поездка в Чили. Там, в Пунта-Аренас, в 1972 году я пробовал выйти на некоего Вальтера Рауфа, который придумал и внедрил в производство ужасающие машины, вошедшие в историю злодеяний фашистов как душегубки. Буквально через два часа после переворота и свержения правительства Альенде глава чилийской хунты Пиночет назначил Рауфа, "отца" душегубок, начальником отдела борьбы с коммунизмом в охранке хунты. Свой своего увидел издалека... Какая преемственность фашистского режима! Со Скорцени я встречался в Мадриде... Узнал кое-что об известном в рейхе летчике Руделе - он после войны безбедно жил в Аргентине и работал в авиационно-исследовательском институте в Кордове. А начальником у него был другой гитлеровец, штандартенфюрер СС Танк, крупный технический спец...

Читатели "Уральского следопыта" тоже читают газеты и смотрят телевизор и знают наверняка, кто помогал и помогает недобиткам, преступникам, улизнувшим от Нюрнбергского и Других трибуналов, кто нынче пестует так называемый неофашизм. В первой части "Экспансии" приводится неоспоримый документ о секретном совещании главарей военной разведки США и руководства американской организации секретных служб. Совещание это состоялось в Пентагоне, в июне 1945 года, когда еще были совсем свежими надписи советских солдат-победителей на стенах и колоннах поверженного рейхстага. Американцы тогда "советовались" с начальником управления "Армии Востока" генерал-лейтенантом вермахта Геленом... Этот Гелен потом руководил шпионскими центрами в Западной Европе, продолжая ту же, профашистскую линию во вред делу мира. Или взять такой факт. Первые фашистские ракеты ФАУ в конце войны обстреливали Лондон. Создатель ФАУ с 1945 года жил-поживал в шикарном персональном коттедже в США и продолжал создавать ракеты, теперь уже для американцев...

...Все бы хорошо, но телефон звонит беспрестанно, оставляя "прочерки" в моей звукозаписи, прерывая беседу. Из "Правды" позвонили - нужна статья. В разговоре мельком упоминается отец Юлиана Семенова. Это был крупный советский работник, старый большевик, много сделавший для утверждения Советской власти, для укрепления обороноспособности страны. В верности ее идеалам он воспитал и сына.

А как сын стал писателем? Юлиан Семенов по образованию востоковед, изучал афганские языки. Тридцать лет назад он впервые опубликовал книгу, и была она написана для ребят - художественные переводы сказок народов Афганистана.

Потом была командировка от "Огонька" с заданием написать о ткацком комбинате в Средней Азии. Ночевать его определили в общежитие, где остановились охотники, занятые отловом диких зверей для зоосадов. Нарушив "командировочную" дисциплину, Семенов ушел вместе со звероловами в горы на много дней. В редакции его ждал нагоняй. Но затем он издал повесть, что стало пробой уже не журналистского - писательского пера. Однако и по сей день не разделяет он в своих делах журналистику и писательство...

- Юлиан Семенович, вы расследуете факты тесных связей нацистов и неонацистов с американской верхушкой - это же риск. Получается, что вы вроде как Штирлиц?..

- Вот этого не надо... Не надо писателю приписывать то, что присуще его герою. Мне на читательских встречах, в письмах задают один и тот же вопрос: был ли я сам когда-нибудь разведчиком? Никогда, ни дня в своей жизни не был. Некоторое время удалось побыть практикантом-стажером в Московском уголовном розыске, но это был случайный эпизод в моей биографии.

Ребятам будет интересен такой факт. Подростком я вскоре после победы оказался вместе с отцом в Берлине. Те острые мальчишечьи воспоминания сыграли немалую роль во время работы над "Семнадцатью мгновениями весны". Вот пишу, как Штирлиц идет, едет по Берлину - и ярко, как наяву, представляю Шпрее, чаек над водой... Берлинцы имеют привычку кормить чаек на набережных...

Слушаю Юлиана Семеновича, а мысли снова возвращаются к герою его книги, не знаю, как у кого, но моему самому любимому герою - Штирлицу. Буквально в дни, когда расшифровывалось с магнитофона это интервью, ехал я вечерком по Невскому в троллейбусе. На задней площадке двое ребят лет по тринадцать, может и меньше, возбужденно обсуждали что-то. Из их разговора я понял, о ком речь;

"-...На самолете, помнишь?

- Не "на", а "в" - это когда он летел в Южную Америку? А тот, подосланный к нему специально - как его, Ригельт,- подсунул ему снотворное...

- Зря он заснул, надо было себя пересилить!

- Так он же не знал, что питье с какой-то гадостью, сильное, наверное... Он же нормальный человек?.. Проснулся, а паспорта нету!"