Был ли Пушкин Дон Жуаном?

Я вас люблю, хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
Но в этой глупости ужасной
У ваших ног я признаюсь.
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей.
Без вас мне скучно, я зеваю,
При вас мне грустно, я терплю;
И мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг и платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь – мне отрада;
Вы отвернетесь – мне тоска;
За день мучения – награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы., склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя,
Я в умиленье, молча, нежно,
Любуясь вами, как дитя!
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем.
И путешествие в Опочку,
И фортепьяно вечерком?
Алина! Сжальтесь надо мною,
Не смею требовать любви:
Быть может за грехи мои,
Мой ангел, я тебя не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня нетрудно!
Я сам обманываться рад!

Это стихотворение написано Пушкиным, уже два года проведшим в Михайловской ссылке. Это стихотворение наполнено целой гаммой разнообразных чувств. Тут есть все: и напряженная, грустная нежность, и страстная потребность в любви, и ревность к счастливому сопернику, с которым Сашенька ведет «речи в уголку вдвоем», и в то же время стихотворение довольно шутливо по тону, несколько наигранно и легкомысленно, точно так же, как легкомыслен был и роман Сашеньки Осиповой и Саши Пушкина.

Анне Николаевне Вульф пришлось как-то жаловаться на воспитательную систему своей матери. Речь шла (в письме к сестре Евпраксии) о воспитании младших сестер, совсем молоденьких. «Как ей (т. е. матери) не стыдно и не совестно, право, их так воспитывать. Неужели ей мало, что наши все судьбы исковеркала. У нас, по крайней мере, был Пушкин, который был звездой добра и зла для Сашеньки (курсив мой. – А. Л.». Эта не совсем ясная фраза говорит об огромном значении, которое имел Пушкин в жизни Сашеньки Осиповой.

Сексуальная жизнь Сашеньки, видимо, началась в Тригорском при общении с ее сводным братом Алексеем Вульфом. Потом вмешался Пушкин, который на короткое время отодвинул в сторону удачливого студента. Но так как последний бывал в Тригорском только на каникулах, поэт имел возможность включить импульсивную девушку в перечень своих любовных побед. Способная ученица, Сашенька переняла от поэта умение наслаждаться, которое вкупе с романтическими вздохами и «гуляньем под луной» сделало из нее страстную и влюбчивую женщину.

После отъезда поэта из Михайловского она завязала роман с Алексеем Вульфом, проводя время в «в спокойных наслаждениях». В середине декабря 1827 года они расстались. Вульф уехал на службу в Петербург. Новые петербургские увлечения, связь с Анной Керн, и, в особенности, роман с ее сестрой, Лизой Полторацкой, заставили его забыть о Сашеньке. Забыл о ней и Пушкин, как всегда ветреный, непостоянный и жаждущий новых удовольствий.

5

Развлекаясь в Тригорском и в Михайловском, Пушкин, однако, взрослел умом, закалялся политически, созревал как поэт и драматург. В Михайловском был написан «Борис Годунов», создан практически весь «Евгений Онегин», написаны лучшие лирические стихотворения. Как ни переживал поэт свое заточение в глухом уголке Псковской губернии, как ни стремился всячески вырваться оттуда, однако можно полностью согласиться со словами его проницательного арзрумского знакомого М. В. Юзефовича: «Эта высылка была для него несомненно благодетельна, удалив его от столичной пустой жизни и дав ему досуг и время войти в самого себя и довершить свое умственное и поэтическое развитие».