Быков Дмитрий

Справа — ресторан «Старая мельница». И вправду — мельница, крыльями машет. Кажется, она — часть декорации с петровской каравеллой. Однако нет, «Старая мельница» — довольно новый ресторан. Но в окружении дорогих автомобилей, покосившихся заборов, ярких вывесок и ржавых труб, когда с одной стороны — Дон, с другой — по сути, лес, некоторые реалии как бы сворачиваются, становятся чем-то единым.

Я еду, однако, в ресторан под названием «Казачий курень», один из самых знаменитых ресторанов Левбердона. У входа — статный мужичок с внушительного вида черной бородой, в белой рубахе и штанах с лампасами. Смотрит вопросительно. То ли подвыпивший казак, то ли швейцар. И что ему сказать?

Оказалось, все-таки швейцар.

Само же заведение, как многие на Левбердоне, кажется безграничным. Здесь стараются по максимуму использовать всю территорию — от береговой кромки до Левобережной улицы. Множество залов в разных стилях. В помещениях открытых — страшные устройства с синеватыми цилиндриками-лампами. Эти устройства убивают комаров. Не отпугивают — именно убивают. Это мне официант сказал. Тоже в брюках с лампасами.

Официант не то что неприветлив, — просто странен ему одинокий посетитель. Сюда приходят либо романтическими парочками, либо шумными компаниями. Парочки потом перемещаются в так называемые «номера» или «отели». Компании рассаживаются по собственным машинам, а чаще по такси. Перед каждым рестораном — несколько машин такси. Минута ожидания здесь стоит всего два-три рубля. Можно себе позволить. Правда, проще и дешевле вызвать по окончании застолья новое такси. Но тогда уменьшается элемент кутежа.

Узвар — это компот, да?

Да. Из сухофруктов.

Тут за графин цена. А можно полграфина?

— Ну, не знаю. Может быть, и можно. Я спрошу.

Меню поразительное — здесь расписаны не только цены, состав и «выход» блюда, но и его, так скажем, медицинские характеристики. 250 граммов салата «Станичного» (язык говяжий, сыр, орех грецкий, чеснок, майонез, зелень) содержит 23,67 грамма белка, 70,63 грамма жира, 4,91 грамма углеводов и имеет калорийность 843,9 калорий.

Приятного вам аппетита, станичники.

И, кстати говоря, как же они все это вычислили?

∗∗∗

Левбердон (реже встречается название Лебердон) возник незадолго до Великой Отечественной. Еще в 1931 году здесь заложили огромную рощу, которая поднялась неожиданно быстро. Горожане полюбили ездить туда на пикники — ведь летний центр Ростова жаркий, пыльный, хочется из него куда-нибудь удрать хотя бы на несколько часов. А тут вдруг — раз — и никаких проблем. Мост пересек — и ты практически в лесу.

Приблизительно тогда же и возникло это нарицательное имя — Левый берег Дона. Довольно быстро сжавшееся до энергичного и разудалого, с едва уловимым привкусом порока названия Левбердон.

Ранее же здесь, можно сказать, вообще ничего не было. Пустыри. Складские помещения — лесные, соляные и другие. Судоремонтные мастерские. Эллинги. Шерстомойни. Изредка попадались и жилые помещения, типа бомжатников.

Территория не для людей.

И вдруг — такое счастье!

В шестидесятые власти Ростова снова взялись за свой любимый Левбердон. Территорию раздали предприятиям, а те на социальные и профсоюзные финансы понастроили тут собственные дома отдыха — числом под сотню. На небольшом, в общем, куске земли возник целый курортный город. По плотности отдыхающих соизмеримый с Ялтой, Сочи, Евпаторией и прочими мощными брендами.

∗∗∗

Мой ростовский друг везет меня на Левбердон. В некое особенное место. Соответственно, готовиться к этой поездке тоже надо по-особенному.

Мы заезжаем в магазин за водкой и прочими напитками. В особенном месте все это, конечно же, есть, но в очень незначительном ассортименте. Тем более, главная прелесть заведения состоит в том, что здесь, во-первых, делают лучший во всем Ростове-на-Дону свиной шашлык, а во-вторых, сюда можно приходить со своим.

С чем со своим?

— Да со всем. С чем угодно, — отвечает мой друг. — Здесь тебе продадут очень дешевый и очень качественный свиной шашлык. Овощи. Могут водку — двух-трех сортов. Минералку какую-нибудь. Пластиковый стаканчик, вилку, ножик. И предоставят возможность усесться за столик. И все. С этого момента наступает негласное соглашение — они тебя не трогают, а ты их. Ты не предъявляешь претензий к качеству обслуживания, к чистоте столика, к подвыпившим соседям, к громкой музыке. А они — к тому, что ты пришел со своими напитками. Да хоть со своими бутербродами. Можешь привезти с собой хоть фамильное столовое серебро, хоть хрустальные бокалы из музея, хоть лобстера на золотом блюде — никому до этого нет дела.