Читаем Бык в загоне полностью

Во второй раз за вечер Лысый рассказывал о происшедшем, он старательно подбирал слова, пытаясь зашифровать текст:

–..гости обожрались, и все пьяные. Что делать?

В динамике зависла пауза, после чего Кроменский произнес:

— Домой езжай, — и повесил трубку.

<p>Глава 9</p>

Все было бы прекрасно, если бы не одно обстоятельство: как выяснилось, процесс нанесения татуировок — достаточно болезненный: будто бы тысячи ненасытных злых ос впиваются в тело жертвы.

Самид понял это сразу — как только Император взял в руки иголки и тушь.

— Ой, не так сильно! — взмолился Самид, когда первая игла вонзилась в его тело.

Пидар отпрянул — он не ожидал, что его клиент так бурно отреагирует на боль. Даже он, Император Пантелей Звездинский, не кричал так отчаянно, когда на зоне в Пермской области его насильно татуировали очень специфическими наколками.

— Мы ведь договорились, — «петух» принялся увещевать азербайджанца, потому как деньги за выполненную работу ему были обещаны после операции.

— Больно же… — тихо стонал Мирзоев.

— Терпи, брателло, перетерпишь — будешь самым настоящим вором в законе, — возразил Кольщик, обмакивая иголку в тушь.

— А долго еще?

— Да ведь я только-только по трафарету купола рисовать начал, — весело откликнулся Император.

Мирзоев сжал зубы, чтобы не закричать, но это не помогло — слезы брызнули из его глаз.

Стоявший рядом Тахир молча извлек из кармана надушенный носовой платок и вытер им раскрасневшееся лицо патрона.

Терпеть, к сожалению, пришлось долго: Звездинский начал с самого тяжелого и ответственного — с церковных куполов: они, как известно, являются «фирменным» знаком отличия настоящего вора.

Затем перешел к бубновому королю.

— Может, не надо? — еще раз осторожно поинтересовался он, понимая, сколь нелепо будут смотреться на спине Мирзы изображения знака воров и знака пидаров.

— Надо, — всхлипнул Мирзоев.

— Точно?

— Но ведь это блатная наколка? Уважаемая? — осведомился Самид, постанывая.

— Еще какая!

— Давай…

— А ты не будешь кричать?

— Постараюсь…

— Молодец, пацан, быть тебе вором, — похвалил его пидар. — Ну, держись…

Татуирование продолжалось более трех часов — Император все-таки жалел клиента: то и дело давал ему передохнуть.

Наконец, когда все было закончено и свежетатуированный Самид, закурив, уселся в кресло (при этом он старался не прикасаться голой спиной к обивке, чтобы не вызвать болезненных ощущений), вконец обнаглевший пидар подошел к клиенту поближе.

— А я тебя еще кой-чему могу научить… — загадочно произнес он.

Мирза взглянул на него исподлобья.

— Чему?

— Хочешь — «пальцовке» научу?

— А что это?

— Ну, без «пальцовки», браток, никакой ты не вор… Надо учиться.

— А как это?

— Триста марок, — скромно заявил Император.

Обучение «пальцовке», в отличие от нанесения татуировки, не было связано с болезненными ощущениями, и потому Мирза согласился:

Достав из бумажника деньги, он протянул их «учителю».

— Ну, смотри!

Пидар, дико вытаращив глаза, раскинул татуированные пальцы веером и страшно, словно желая кого-то напугать, зашипел:

— Бля буду, в натуре, щас вальну… Понял?

Самид коротко кивнул.

— Ага.

— Повтори!

Не стоит и говорить, что у азербайджанца с первого раза ничего не получилось — Пантелей только головой покачал.

— Нет, не то… Смотри! Бля, козлина, щас вальну на хер в натуре… Ну?

Мирзоев послушно повторил — теперь Звездинский остался доволен.

— Ну, ничего… Ты с самого утра, как зубы почистишь, становись в ванной у зеркала и тренируйся…

— Хорошо, — азер сглотнул слюну. — Так и поступлю… А теперь, — он кивнул Тахиру, — закажи машину, мне надо в офис… А потом мы с тобой в автосалон поедем.

— А я?

— Что-то еще?

Состроив заговорщицкое лицо, Император произнес:

— Есть дело…

* * *

Да, Мирзоев изощрялся как только мог — неуемное честолюбие и жадность сжигали его, как в августе огонь сжигает сухую траву. И, конечно же, он ни сном, ни духом не ведал, какие тучи сгущаются над его головой, потому как в Берлин уже прибыл Сергей Никитин…

В берлинском аэропорту «Тигель» его встретил разбитной худощавый парень чуть старше двадцати лет, с копной огненно-рыжих волос и добродушной улыбкой на веснушчатом лице.

— Эрик, — представился он.

— Антон, — назвался Сергей, протягивая юноше свою широкую ладонь.

— Отец просил извиниться, что не смог встретить вас лично, — произнес рыжий парень, застенчиво улыбаясь.

— Ничего страшного, — ответил Сергей, следуя за парнем к автомобильной стоянке.

Удобно устроившись в кожаном кресле темно-синего «бимера», Никитин достал из кармана пачку «Мальборо», любезно предложил молодому человеку закурить. После того как долговязый паренек отказался, гость, зажав в зубах фильтр сигареты и щелкнув золоченой зажигалкой, глубоко затянулся.

Примерно через сорок минут они добрались до района «Хаубанхов», расположенного в восточной части Берлина, где еще год назад безраздельно правили коммунисты, и, пожалуй, тайная полиция «штази» — самое жуткое порождение режима Хоннекера.

Войдя в мало чем отличающуюся от своих советских аналогов пятиэтажку, приехавшие поднялись на третий этаж.

Перейти на страницу:

Похожие книги