Бутырка-блог

Только что к нашей камере подходил старшой и сообщил, что через несколько часов меня заберут на этап. Так что Бутырская эпопея подходит к концу. Насколько я знаю, вчера в очередной раз в Бутырку приходила жена, ей отказали в свидании, сказав, что приговор мне еще не пришел. И я, и она, и адвокаты, и все в Бутырке знают, что приговор пришел неделю назад, и ее не могут не пустить, - но не пускают. Да мы и не рассчитывали - на законы здесь все плевать хотели.

Приходила большая проверка (я насчитал пять подполковников), и один из них ловким движением руки нашу шторку, загораживающую санузел, порвал. Мы ее тут же, после ухода проверки, восстановили.

Встретил я и старшого Сергея, который был автором последнего рапорта на меня. Он мне подтвердил: была дана команда - написать, он и написал. «Да, я не видел твоей шконки, - сказал он мне, - но раз ты не за столом, который я вижу, значит, ты спишь, а если ты читаешь, ты должен читать за столом». Я открываю закон и показываю ему абзац: «Камеры СИЗО оборудуются столом и скамейками с числом посадочных мест по количеству лиц, содержащихся в камере». В нашей миниатюрной камере за столик умещаюсь либо я один, либо два небольших человека, а в камере нас четверо, мы и едим-то по очереди. Старшой говорит: «Обращайся к тому, кто тебя посадил, менты сажали, вот пусть они и создают условия, а мне ментовские законы не указ». Я тут переворачиваю закон, который цитировал, обложкой к нему - это приказ Минюста РФ № 189 от 14.10.2005 г. «Об утверждении правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы». Это, говорю, не ментовской закон, а ваш, минюстовский, а ты и твое начальство и на него плевать хотели.

Плевать на закон в 4 километрах от Кремля, здесь их даже не читает никто. Посмотрим, что будет дальше.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1.

Если все же идти по пути платных услуг, то надо иметь в виду, что, опять же, существует два варианта: во-первых, договариваться напрямую с людьми в погонах; во-вторых, использовать в качестве посредников людей, близких к «ворам». В первом случае получателями денежных знаков будут исключительно представители местной администрации (которые запросто могут взять денег и ничего не сделать), во втором представители администрации также получат деньги, но значительная часть средств уйдет на пополнение воровского общака, что является некоторой гарантией сделки.

СПРАВКА: В тюрьме различают два вида общака:

1. «Общее» - это так называемое «насущное», в которое входит, в первую очередь, чай и сигареты, а также все остальное по мере сбора из разных камер: зубные щетки, пасты, носки, лапша быстрого приготовления, спички и чай. «Общим» распоряжается смотрящий за «Общим», или О, который должен быть на каждом корпусе или крыле тюрьмы. Основная цель «Общего» - выделение насущного порядочным арестантам на этап и, по мере возможности, поддержка находящихся на Централе арестантов, лишенных поддержки с воли. Распределение «Общего» происходит достаточно просто: нуждающийся арестант пишет маляву в котловую хату (в камеру, где содержится «Общее») с просьбой о выделении насущного того-то и того-то. Ему по «дороге», в специально сшитых тарах (их называют КШ, или «кИшка») высылается все необходимое. При этом ведется строгий учет, или точковка: кому, сколько и куда ушло, и сколько от кого пришло. В моей камере № 276 на Большом Спецу одно время хранилось «Общее» левого крыла Большого Спеца, и за ночь мы успевали отправлять КШ в 15 - 20 камер.

2. «Воровское» - это деньги, которыми может распоряжаться смотрящий за тюрьмой. Эти деньги идут на разные нужды, начиная от покупки людей в погонах, заканчивая оплатой телефонной связи. В «воровское», к примеру, должно выделяться 20% от любого выигрыша в тюрьме, и другие взносы.

Начиная платить, нельзя быть уверенным до конца, что не произойдет сбой. Так, мой приятель, бизнесмен А., найдя общий язык с людьми в погонах, и сидя в хорошей камере с телефоном, неожиданно посреди зимы был переведен на Малый Спец, в камеру без оконных рам. Произошло это, когда его «куратор» уехал отдыхать за рубеж по купленной А. путевке. Мой знакомый А. смог вернуться в свою прежнюю камеру только недели через три, понеся дополнительные финансовые затраты на еще одного «куратора», и плюс закаленным, как сталь, так как спал он в камере в зимней куртке и шапке, и все равно было холодно. При таком раскладе у него по-прежнему нет гарантий, что не появится третий или четвертый «куратор» - и такое же число сбоев.