Бутырка-блог

Появляется прекрасный юноша в черном, чьи манеры и обхождение сделали бы честь любому пятизвездочному отелю: он берет мои баулы и всячески меня опекает. Как потом выяснилось, это зек, завхоз при том, что зеки называют «отелем». У него большой срок - за что, здесь спрашивать не принято, но явно не связанное с насилием, таких сюда не назначают. Юноша несет (в три приема) мои вещи по крутой деревянной лестнице, вполне свежепокрашенной, и я попадаю в загадочное место. Со мной статная дама в форме. Она изо всех сил старается быть строгой (как потом выяснилось, там все стараются быть строгими - но действительно из последних сил). В этом загадочном месте дама меня тщательно шмонает. И меня, и мои баулы - очень, очень тщательно, прощупывая каждый пакетик с кашей и выворачивая наизнанку чемодан, - но от этого почему-то не обидно нисколько. Потому что она хорошая: все как-то тактично у нее получается, от нее пахнет семечками и сарделькой. Да и комната располагает - большая, метров 20, светлая и какая-то уютная: довольно новые обои в цветочек, шторка с рюшками; колючая проволока, обрамляющая бетонный забор, на который выходит окно, и тройные решетки на окнах как-то не смущают. Дама удовлетворена шмоном, все мои вещи - поштучно - валяются повсюду, она перед уходом оборачивается одобрительно, поощряя мои запасы: «Ждите, сейчас Вашего приведут». Как оказалось, это моя комната.

Провожу дислокацию местности. Имеется: длинный коридор, пятнадцать комнат, общая душевая, туалет, кухня, детская комната (многие приезжают с детьми), комната отдыха с телевизором и комнатенка завхоза. Все это расположено на втором этаже комендатуры зоны. С одной стороны нашего здания (это на самом деле кирпичный барак) располагается собачий питомник, со всех других сторон - лагерные бараки. Мы (условно-вольные) имеем право спускаться на первый этаж (в исключительных случаях), зеки - нет. Нас запирают. То есть предполагается, что ты на некоторое время сам добровольно становишься зеком. У тебя нет документов, нет денег, нет связи, нет никаких прав. Подписалась - сиди. Предполагается, что вольные не видят самой зоны (хотя ее видно отовсюду). На самом деле, скрывать особо нечего: зона производит впечатление образцово-показательного пионерлагеря, только лучше. Потому что без дураков и дурацких речевок. Хотя, говорят, в саратовских, например, зонах, и это есть.

ВСТРЕЧА

Постучались в дверь. Ввели малознакомого мне типа в зековской новенькой форме. Чуть задержались, наблюдая реакцию. Видимо, вопрос был обоюдный: кто это? Сказали друг другу «Здравствуйте». Подошли, обнялись - для зрителей. Зрители остались довольны и закрыли дверь.

Муж похудел за год на 40 килограмм. Вообще-то это было видно сразу: первое нелегальное свидание в Бутырке я купила еще в октябре прошлого года, он резко похудел в первые два месяца. Но сейчас я воочию увидела Освенцим. И еще сине-зеленого цвета. Ребра видны сквозь куртку. Посадила за стол - там уже дымились хинкали (на общей кухне я быстро освоилась, благо выросла в коммуналке), пирожки, салатики всякие. Муж замер с ложкой, а потом начал говорить. Он говорил долго, все давно остыло. Сначала он говорил в пустоту, потом он начал обращаться ко мне. На второй день он начал есть. Я спрашивала теток на кухне (в основном, приезжают мамаши) - то же самое и у них. Одна сказала: «В первый день они едят глазами». И говорят.

ЧТО ОН РАССКАЗАЛ