Бутылка текилы на двоих (СИ)

До дома мы доехали, больше не обсуждая мою личную жизнь. После радостного приветствия родителей и обязательных вопросов типа «Как долетел?», «Как погода в Лондоне?» и возгласов «Как ты похудел!» мне наконец-то дали принять душ и переодеться. Мама готовила ужин, мило беседуя с Катериной — эти двое всегда хорошо понимали друг друга. Я, конечно же, предложил свою помощь, но меня усадили за стол и потребовали не мешать женщинам за работой. Я и не настаивал. Хотя в покое меня не оставили.

— А Вы знаете, тёть Ань, что Ваш сын влюбился? — хитро улыбаясь, спросила Катька.

— Да ты что?! Это какой из этих блаженных? — рассмеялась мама — она совершенно не верила, что мы с Илюхой когда-то вообще кого-то приведём домой: я — в силу своей ориентации, Илья — по причине его абсолютной незаинтересованности в окружающем мире.

— Да вот этот! — Катька махнула в мою сторону рукой. — Димка Ваш.

— Неужели! И в кого же?

— Кать, перестань! — брякнул я, доставая телефон из кармана — он проиграл мелодию, сообщая о полученном сообщении.

— Помните, тёть Ань, я Вам своего преподавателя музыки представляла?

— Помню-помню. Приятный такой молодой человек с очень милой улыбкой.

— Ну, так вот в него и влюбился! — засмеялась Катька.

Я её уже не особо слушал: сообщение было от Валерки, и я тут же поторопился ответить. Он хотел знать, как я долетел, и сообщал, что сам вернется третьего числа. Значит, встретиться нам предстояло только через четыре дня. Всего через четыре дня…

— Бьюсь об заклад, он пишет Валерке — Вы посмотрите на его физиономию!

Мама засмеялась, похоже, соглашаясь, а я только посмотрел на Катерину и покачал головой.

— Мог бы и не лыбиться, как чеширский кот, — не палился бы так, — хихикнула она в ответ.

Потом началась учёба, вся эта суматоха, вроде бы нормальная студенческая жизнь… Но я ждал одной определённой встречи. Правда, в тот день всё пошло наперекосяк. Нет, сначала всё было вполне нормально: обычная университетская суета, скучные лекции, во время которых я умудрился переписываться с Валеркой, потом два часа аудиопрактики, и всё, что оставалось, — это подождать двадцать минут, максимум полчаса, и ожиданию пришёл бы конец. В это время я собирался перекусить, но… эти двадцать минут я провел совсем за другим занятием…

Выйдя из корпуса через чёрный ход — так было ближе до кафетерия: через лаборатории и небольшой парк, и ты у цели, — я вдохнул полной грудью свежий осенний воздух.

— Эй! Закурить не будет? — молодого человека, которому принадлежал голос, я не знал, но весь его вид говорил о том, что на рожон лучше не лезть.

— Извини, не курю, — спокойно ответил я.

— Очень жаль, — откуда-то поодаль раздался второй голос, и он был мне знаком. К сожалению, знаком.

— Ты должен бы знать, что я не курю.

Происходящее нравилось мне всё меньше, особенно теперь, когда второй говорящий подошёл ближе.

Года полтора назад нас познакомили общие друзья. Антон был достаточно мил, не раз напрашивался в гости. Позже я узнал, что ему рассказали о моей ориентации, и сделал вывод, что он искал более близкого общения. Но в тот момент я был не заинтересован в каких-либо отношениях, да и он, насколько мне известно, встречался с девушкой. Честно говоря, такое случалось не первый раз: и до этого мне делали подобного рода предложения, правда, более открыто. По какой-то причине некоторые человеческие особи мужского пола считают, что если ты гей, то ты без всяких сомнений согласишься на секс с первым попавшимся, который помашет перед тобой своим агрегатом. Потому что ты гей, ты должен прыгать на любого, готового расстегнуть ширинку, как течная сучка.

Так было и с этим Антоном. Когда до меня наконец-то дошло, с какой целью он постоянно мельтешит рядом, я без долгих прелюдий объяснил ему, что ничего не выйдет. Конечно же, он сделал вид, что я всё совершенно неправильно понял, я любезно согласился — и всё, на этом история себя исчерпала. Больше я его не видел. До этого дня…

— Антоха, ты уверен, что это он? — спросил кто-то за моей спиной, заставив меня вздрогнуть от неожиданности: он был слишком близко, и я совсем не заметил его шагов.

— Конечно, — тот сплюнул на землю и неспешно подошёл. — Ну чё, помнишь меня, ублюдок?

— С трудом, но припоминаю, — спокойно ответил я.

Конечно же, я понимал, что они тут не для того, чтобы вести интеллектуальные беседы о творчестве Достоевского, как и понимал, что совершенно не в состоянии справиться с четырьмя молодыми и вполне-таки крепкими людьми. В общем, ситуация выглядела не очень солнечно.

В этом я убедился очень быстро: удар пришёлся точно в солнечное сплетение, и я закашлялся…

— Странно, что ты с трудом припоминаешь, — процедил Антон сквозь зубы. — Так старательно крутил задницей перед моим носом и так быстро забыл.

— А тебе, похоже, все эти полтора года моя задница снилась, раз до сих пор не забыл, — огрызнулся я в ответ: терять мне уже было нечего — бить меня собирались в любом случае.

Ответом был ещё один крепкий удар под дых, от которого я едва устоял на ногах.