Butterfly Эffect

Захлопнув книгу, Игорь раскинул руки в стороны и положил их на спинку скамейки. Недавно закончившийся дождь напоминал о себе оставшимися редкими лужами, кусками отражающие ту реальность, в которой была скамейка, Игорь, парк и составляющие его деревья. Лужи, ненадолго ставшие частичками этого парка, никак в себе не отражались, подтверждая тем самым существование другой, отражающейся реальности, в которой им не было места и они являлись тем, благодаря чему эта альтернативная суть имела место быть. Вся эта хмурь рождала в уме тот самый диссонанс, о котором и было прочитано. У Игоря мелькнула мысль излишности подобного знания, ввергающего его в некую нервозность. Встав, он кинул книгу в рюкзак, закрыл «молнию» и двинулся к выходу. Человеческая малочисленность буднего вечера. Навстречу шла невысокая стройная женщина средних лет с печальным и хмурым лицом и разговаривала по телефону. Светлые волосы были стянуты назад, полы летнего плаща распахивались слабым ветром. Неторопливо приближаясь к Игорю, она подняла грустные глаза.

–Ну что «Света»? Что Света, мам? Почему я позволяю себя…

Нога подвернулась и поверхность Земли начала приобретать для Игоря вертикальное положение. Удар был смягчен выставленным локтем, принесенным в жертву ради позвоночника.

Небо. Когда то Болконский увидел его, будучи раненым при Аустерлице и узрел всю тщету помыслов мирских и стремлений. Игорь же, падая, успел уловить «…унижать?» как окончание вопроса в телефонную трубку и теперь лежал на спине и глядя в голубую бездну, перемежающуюся серыми обрывками, думал об этом. «Кто чувствует себя униженным? Относительно чего? Вот лежу я сейчас ниже уровня голов стоящих людей. Можно ли это считать унижением? Но я то лежу, а вот и не лежу. Потому как витаю в том самом небе, что не начиналось и не заканчивается и наполняет собой всё. И парк, и людей, и город, и вот эту холодную лужу. Тогда получается, если я в небе, то все остальные – ниже. Они унижены моим пребыванием в небе, но не ощущают этого. Потому что…

Вспышка.

Игорь сидел на краю ванны, наполняемой холодной водой. Ноги касались пола, тапок соскользнул с правой ноги и шлепнулся. Рука исчезла в кармане рюкзака и появилась уже не одна, а в компании с девушкой в гусарской одежде, изображенной на коробочке с презервативами. Девушка была симпатичная, как и водится обложкам рекламных проспектов, обещающих все земные и неземные блага, начиная с колбасы и заканчивая билетами на самолет «Аэрофлота». Воздействуя предлагаемым образом на сексуальный центр мужчины, по привычке из 90-х считающемуся хранителем кошелька и джинном, генерирующим дензнаки, производители будили свадхистанические энергии и стимулировали тянущихся к женской красоте самцов отдавать вожделенные бумажки в подсознательной надежде купить обладание ею. Коробочка открылась, Игорь двумя пальцами достал обойму из трех резинок и оторвал одну. Распечатав фольгированную упаковку, Игорь вынул из него щедро сдобренный смазкой презерватив и потянув за кончик превратил его в пустотный фаллический символ. Ванна уже была наполнена и вода вытекала прямо на пол, стремительно захватывая пространство, расползаясь во все стороны сразу жидкой конницей, несущей иго. Содержимое ванны и комнаты постепенно уравнивалось , повинуясь закону сообщающихся сосудов, работающем не только, как выяснилось гораздо позже, на физическом уровне. Презерватив был наполнен водой и огромной каплей, пружиня в руках Игоря, опускался в толщу воды и поднимался на поверхность. В нижнем положении пузырь терял видимые границы и содержимым своим сливался с бОльшим объемом, становясь с ним целым. Потом каучуковые свойства кондома срабатывали и пузырь с водой поднимался, опять становясь видимой формой. Во всем этом ощущалось нечто большее, чем простые игры ситуативно впавшего в детство мужчины. Но что?

–Ну ёбаный ты в рот, а?! – женский голос снизу выдернул Игоря из созерцательного настроя.– Ну что за хуйня то делается?! Потоп!!! Мама, забирай мальчишек, езжай к себе. Где этот козел?!

Через минуту во входную дверь забарабанили. Игорь поймал проплывающий тапок, закрыл воду и открыл дверь ванной.

«Как её хоть зовут то? Света, кажется». Замок повернулся и входная железная дверь распахнулась…