Бутч и Кэссиди

Жизнь же Бутча и Кэссиди шла своим чередом. Колян сдал первую сессию, к всеобщему удивлению, весьма прилично. Кэссиди милостиво позволил ему жениться. Колян немало недоумевал, не зная как воспринять это: как рекомендацию, разрешение или приказ.

В город все было спокойно, на миллион человек не набиралось даже случая пьяного дебоша. И не удивительно - не осталось, наверно, ни одного места, где бы не висел плакат: "Помни, ЭТИКА - закон твоей ЖИЗНИ!" С плаката, бесстрастно-пронизывающе смотрели льдистые глаза.

Появляться в городе не было никакой необходимости и Бутч предложил переехать на зимнюю дачу, где побратимы и провели почти всю зиму. На ритме жизни переезд не отразился. Эта размеренная жизнь неофициальных хозяев города после недавних бурных событий казалась скучной. Кэссиди погрузился в сплин - что бы он ни делал: читал, смотрел видео, гулял, развлекался с девушками - все время повторял: "Скучно-то как, Господи! " Бутч тоже сник, целыми днями упражнялся в подземном тире, парился в сауне, играл сам с собой на бильярде. На ламентации Кэссиди он неизменно ответствовал: "Что, Феденька, репка?!"

Колян, видя такое настроение, сначала было несколько оживился, но потом и сам как-то угас, и то бродил по дому безмолвной тенью, то объедался на кухне. Желание учиться у него пропало, а Бутч и Кэссиди перестали настаивать.

Весна, необычно ранняя и теплая в этом году, вначале не принесла оживления. Лишь перед днем рождения Кэссиди друзья решили выбраться в город. Особых дел, впрочем, не было, все оставалось спокойным, хотя бы в силу смотрящих со всех углов плакатных глаз, поблекших за зиму, но все таких же грозных. Выехали поздним вечером, чтобы не привлекать излишнего внимания. Через опущенное стекло в машину врывался сладкий аромат цветения. Ехали быстро, Бутч иначе не умел; на участке, где дорога сужалась, зажатая двумя холмами, он все же слегка притормозил - впереди виднелся какой-то темный массивный силуэт. Удар, три почти синхронных вспышки, взрывы, снова вспышки и взрывы.

В материализовавшейся тишине они вышли из остатков машины и пошли мимо полыхающих обломков самосвала, на ходу сбивая ладонями огонь с одежды. Справа и слева полоснули очереди, они шли на останавливаясь, под мат и крики ужаса нападавших. В метрах тридцати впереди была видна группа машин и суетящиеся вокруг нее вооруженные люди. Паника среди них достигла апогея, когда Бутч и Кэссиди подошли к ним поближе. В свете фар было видно бледное лицо "майора".

- Подойдите-ка сюда, - негромко приказал Кэссиди и "майор" подошел на негнущихся ногах.

- Вы что же, сами до этого додумались? - осведомился Бутч.

- Поймите, - пролепетал Иван Антонович, - у меня был приказ уничтожить вас любой ценой. Чтоб воспрепятствовать дальнейшему подрыву авторитета власти.

- Прелестно! Ты слышал, Бутч, их авторитет еще можно подорвать!

Но Бутч, не слушая его, притянул "майора" за галстук и тихо , но внятно шептал, глядя прямо в глаза:

- Что - думали так легко с нами, раздавить как тараканов решили? А ведь и тебя, подонка, и людей твоих, и начальников, и жен, и детей ваших можно просто в миг в порошок стереть... Не понимаете, видать, этого! И живете вы все, шушера, только потому, что руки до вас не доходят, да и незачем все это - новые придут, ничем вас не лучше...

- А почему б вам самим... - Мокрый от пота "майор" пытался сохранить самообладание.

- А зачем нам в вашем дерьме мараться? Мы и так выше любой власти.

- Потому, что этика, милейший Иван Антонович, это закон не только жизни, но и смерти... Вам, надеюсь, понятно, чем это закончится в следующий раз?! Так и передайте по инстанциям, да и машину к утру новую подгоните. Такую же. И не позже полудня - у нас завтра уйма дел. А мы пока что в вашей поедем. Бывайте, ребята.

Напоследок смягчившийся Бутч заметил налетчикам в назидание:

- Что, Феденька, репка?

Кэссиди вяло отозвался из глубины салона:

- Скучно-то как, Господи!

На заднем бампере служебной "волги" в отраженном свете блеснула броская наклейка:

"Помните, ЭТИКА - закон вашей ЖИЗНИ"

И ниже, размашисто:

"БУТЧ и КЭССИДИ".

IX

Лето неумолимо приближалось, а с ним надвигались и заботы. Все больше людей со всех концов страны приезжали просить помощи, обещая взамен любые блага. Идея широкого вмешательства, категорически отвергнутая ранее, теперь представлялась необычайно привлекательной. Только и было разговоров, что о тбилисских шашлыках, воронежских красавицах и ташкентском винограде. Хотелось экзотики и приключений, Колян ездил в командировки - выяснять обстановку. Известия от него поступали обнадеживающие. Особенно настойчиво приглашали в столицу и Бутч от предвкушения потирал руки.

За день до отъезда Кэссиди бросил взгляд на календарь и с удивлением обнаружил, что сегодня ровно год со дня встречи с мужиком. Решили навестить благодетеля. Оделись скромно, но со вкусом, взяли пару ящиков пива, воблу и поехали на поиски. Долго искать не пришлось - мужик сидел на том же месте и с блаженно-придурковатой ухмылкой потягивал подсоленное разливное пиво. Дары он принял охотно, но без бурной радости.