Бурная ночь

Когда Порция встала с постели после беспокойно проведенной ночи, она пылко пообещала себе, что сделает все возможное, чтобы избегать мистера Фредерика Смита.

И это решение не было продиктовано гневом, бессилием или даже чувством вины.

Нет, эти чувства были слишком хорошо ей знакомы, чтобы вызывать беспокойство. Она к ним привыкла с детства, как к хорошо выношенному платью.

Сейчас Порция испытывала странное чувство предвкушения, струившееся по ее жилам, пока она одевалась, приглаживала волосы и собирала их на затылке в аккуратную косу. Кажется, впервые за много лет Порция была полна энергии и радостно встречала грядущий день.

И это-то и пугало, потому что она не могла даже притвориться, что ее странное, почти головокружительное состояние не было напрямую связано с мистером Фредериком Смитом.

Она оказалась в опасно близких отношениях с этим джентльменом, она становилась одержимой этим порочным падшим ангелом, и приходилось признать это. Порция знала, что ей следует принять решительные меры, чтобы не оказаться снова под действием его мощных чар.

Не могло быть ни малейшего сомнения в том, Фредерик надеялся насладиться короткой интрижкой с ней, пока живет в гостинице. Или что он обладает такими качествами и сноровкой, чтобы сделать эту интрижку поистине восхитительным приключением. Даже более того, признавалась она себе, все еще трепеща при воспоминании о прошлой ночи.

Он был первым мужчиной, разбудившим в ней чувственность, которая до сих пор дремала или о существовании которой она забыла.

Чувственность, похороненная давным-давно.

Но хоть это приключение и было волнующим, Порция была достаточно рассудительной, чтобы не броситься очертя голову в бездну желания. Легко было обещать Фредерику, что их небольшая интрижка не будет иметь последствий. Порция была далеко не убеждена, что такое возможно.

Не так легко оправиться даже от короткого увлечения. И до тех пор, пока она не пришла к решению, намерена ли уступить обаянию Фредерика, было неразумно встречаться с ним.

Он не был неопытным юношей, которого можно было подразнить и раззадорить жаркими поцелуями, а потом в ужасе оттолкнуть.

Нет, он был джентльменом, не предлагавшим ей ничего, кроме уважения, и потому, в свою очередь, заслуживал такого же отношения от нее.

Это было зрелое и разумное решение, к тому же легко выполнимое.

По крайней мере, пока Фредерик оставался вдали от ее гостиницы. Но совсем иначе стало после его возвращения, когда он удалился с бутылкой бренди в сад.

В течение почти двух часов Порция пыталась проявлять твердость и не обращать внимания на этого стройного малого, пребывавшего в гордом одиночестве. По-видимому, он был доволен тем, что никто не мешал ему поглощать напиток.

Но по мере наступления подул легкий ветерок, стало прохладно, и Порция больше не могла не замечать охватившего ее беспокойства.

По-видимому, случилось нечто такое, что огорчило его.

И хотя логика Порции была безупречна, сердце ее не настолько очерствело, чтобы оставить Фредерика в саду одного, овеваемого холодным ветром.

Испустив вздох по поводу собственной глупой слабости, она запахнула плащ, выскользнула из кухни и оказалась в небольшом садике.

Пэк с радостным лаем бросился ей навстречу. Однако, как ни странно, Фредерик, сидевший на мраморной скамейке, не повернул и головы. Он продолжал оставаться в том же положении: сидел с небрежной грацией, вытянув ноги, а бутылку бренди держал в руке.

Похлопав по голове выплясывавшего вокруг нее спаниеля, Порция отогнала его и приблизилась к скамье.

– Фредерик! – тихонько окликнула она.

Фредерик продолжал созерцать небо, и его изящный профиль освещался мягким светом из окон гостиницы.

О Господи! Он необыкновенный!

Изящные черты каким-то образом оставались мужественными. Такие черты могли изваять только самые искусные из ангелов.

Сделав над собой отчаянное усилие, она сумела удержать непослушные пальцы в складках плаща и не позволила им погладить упавший на его лоб локон цвета меда.

– Добрый вечер, Порция, – произнес он невнятно, потому что уже успел поглотить изрядную порцию бренди.

– Обед подан в общей комнате.

На его губах затеплилась слабая улыбка:

– Значит, мне больше не ждать, что в мою комнату принесут еду на подносе?

Сердце Порции совершило болезненный скачок, но она все-таки ухитрилась овладеть собой и небрежно пожала плечами:

– Думаю, вы уже вполне здоровы, если в силах спуститься по лестнице.

Он медленно повернул голову и посмотрел на нее своими сверхпроницательными серыми глазами.

– Возможно, но мой обед не будет таким вкусным, если вы не принесете его своими нежными руками.

Тон его был слегка поддразнивающим, но от Порции не ускользнуло мрачное выражение лица.

– Что вас беспокоит?

– Откуда вы знаете, что меня что-то беспокоит?

– Такому удачливому дельцу, как вы, следовало бы научиться получше скрывать свои чувства, а у вас это не получается. – Она оглядела опустевший сад. – К тому же вы сидите здесь с бутылкой бренди и предаетесь невеселым думам уже больше двух часов.

Он ответил мальчишеской улыбкой:

– Значит, вы заметили.