Буря приключений

Мелиор не ошибался в своих предположениях, принцессе действительно доводилось бывать в пустынях раньше. Конечно, влекла ее не эстетика безлюдья, многообразие кактусов, скорпионов или дикая жара, а худые, жилистые, смуглые кочевники со своими странными обычаями. Эти суровые люди интриговали богиню любви ничуть не меньше других разновидностей мужчин.

Так вот, в пустынях Элия путешествовала, хоть и нечасто, потому что не любила удушающего пыла огромных пространств песка. Но никогда прежде принцессе не выпадало «счастливого шанса» присутствовать при песчаных бурях, однако богиня слышала об этих стихийных бедствиях от кое-кого из своих кавалеров, среди которых попадались очевидцы явления. И запомнила совершенно точно: если буря не бешеной, сметающей все на своем пути силы, то уцелеть в ней можно, главное, вовремя приготовиться к столкновению со стихией.

— Я знаю, как кочевники Цуа-нгаак пережидают бури, — продолжила богиня под завывания вернувшегося и усиливающегося с каждой секундой ветра. — Возможно, их опыт нам пригодится. Жители пустыни, застигнутые стихией вдали от естественных укрытий, ищут место с подветренной стороны любого понижения, укладывают кругом своих животных, закрывая им ноздри и глаза специальными повязками, чтобы не попал песок, а сами ложатся в середину, за живым барьером, укрываясь плотными попонами и плащами, не пропускающими пыль и песок. Буря может продолжаться сутками, и все это время кочевники проводят под защитой своих плащей и стен из животных. Они могут дышать, не забивая легкие пылью, кроме того, укрыты от колкого песка, летящего с большой скоростью и способного посечь незащищенные тела, — завершила краткий курс выживания принцесса, выдав всю известную ей информацию.

— Нам остается лишь попытаться повторить их опыт, не имея иных животных, кроме самих себя, и иных вещей, кроме пары плащей на целых четыре человеческих тела, впрочем, довольно широких плащей, — приободрившись, хмыкнул Кэлберт. — Судя по скорости продвижения бури, — приставив руку козырьком ко лбу, четко прикинул пират, — у нас в запасе самое большее двадцать минут.

— Попытаемся успеть! — бодро воскликнул Элегор, взлохматив рукой свои и без того спутанные ветром волосы. — Эх, если бы еще скрепить наши плащи в один: сшить или склеить. Вот только чем? У тебя случайно нет лишней иголки? — со слабой надеждой обратился бог к Элии.

Принцесса беззлобно огрызнулась:

— И набор белошвейки в придачу! Герцог, я покровительствую любви, а не вышивальщицам! Могу предложить на выбор шпагу или кинжал. — Элия хлопнула рукой по поясу. — До начала бури вы еще можете успеть заколоться и избавить нас от идиотских вопросов.

— У меня есть кое-что получше, — провозгласил Кэлберт.

— Удавка? — тихо пробормотал Мелиор, но пират уже торжественно извлек из кармана моток чего-то странного, ядовито-зеленого. К счастью, принцу было неведомо, что это «нечто» Кэлберт заботливо припас ко времени абордажа для заклейки рта некоему белобрысому мерзавцу. Корсар собирался взять Мелиора в плен и вдоволь покуражиться в ожидании выкупа. — Что это? — с легкой брезгливостью, словно предчувствовал что-то недоброе, выгнул бровь принц, поведя плечом, но театральность жеста была испорчена новым порывом ветра, после которого Мелиору снова пришлось выгребать из глаз песок.

— Клейкая лента из жира маленькой, но очень колючей рыбы йост. Склеивает все что угодно в любых условиях, даже в воде. Единственная проблема в применении этого материала — практически полная невозможность отодрать ленту после того, как нужда в использовании отпадет, — радостно пояснил пират.

— Гениальное изобретение, — иронично констатировала Элия, быстро разматывая жгут своего плаща, обернутого вокруг талии вместо пояса, и встряхивая его, чтобы распрямить.

— О да, — ухмыльнулся Кэлберт, покосившись на Мелиора. Именно из-за последнего свойства и ароматного запаха рыбьего жира, больше всего устраивающих пирата, он и намеревался применить липучку против надменного спесивца. Но дело обернулось так, что пришлось использовать ее куда более милосердно.

Элия разложила на песке эльфийский дождевик и прижала его руками и ногами, Кэлберт присоединил к нему свой яркий пиратский плащ гигантских размеров, даже Мелиор пожертвовал остатки шикарного ночного халата из шелка ссарду — легчайшего, но сверхпрочного материала, оставив себе лишь набедренную повязку для прикрытия личного достоинства. Элегор с готовностью предложил пустить в дело свои брюки и рубашку, но получил отказ. Ширина и плотность ткани не позволяли использовать ее для изготовления укрытия.