Буря приключений

Свернув на следующую улочку, дугой сбегавшую к порту и носившую избитое название Речная, принц и принцесса были вынуждены поехать еще медленнее. Здесь находились многочисленные мелкие лавки и крупные магазины, продававшие все, что только свозилось в Лоуленд из далеких и близких миров, с которыми велась торговля. Людской поток, даже в такую жару, казался неиссякаемым. Продвигаться в толпе было тяжело, но этот путь до сих пор считался наиболее коротким. Считался! Каким же, позвольте спросить, идиотом? Мелиор с десяток раз уже успел проклясть лживое общественное мнение. Какая, к демонам, Речная? Эту улицу следовало именовать Трясинной, ибо бедолага, попавший в ее пределы, терял надежду когда-нибудь выбраться из удушающих объятий толпы.

Внезапно Мелиора пробрала холодная дрожь, а сердце словно сжали ледяные пальцы Посланника Смерти. Принц спиной ощутил чей-то (и он тут же проницательно догадался чей) тяжелый, как бетонная плита, взгляд. Чувствуя неминуемо нарастающий ужас, принц осторожно, как бы невзначай повернул голову. Самые худшие, самые черные из его опасений оправдались. Из-за самого дальнего поворота, который путники миновали минут семь назад, выехал лорд Нрэн. Суровый, пылающий гневом взгляд бога войны сулил мучительную и неотвратимую смерть всем посмевшим оказаться рядом с Элией. Лорд, восседающий на гигантском черногривом жеребце бурого окраса, именуемом коротко — Гард, неотвратимо приближался. По совершенно понятным причинам улица вокруг бога войны, находящегося в столь грозном расположении духа, мгновенно пустела. Народ инстинктивно стремился убраться с пути Нрэна. Даже в шуме торговой улицы, состоящем из тысячи тысяч звуков, принц услышал истерические женские вскрики и разразившихся испуганным ревом детей.

Мелиор приоткрыл было рот, собираясь прозрачно намекнуть Элии на то, что им следует поторопиться, но не успел сказать ни слова. Прозвучал задорный мужской голос, который несчастный бог предпочел бы не слышать никогда в жизни, тем более сейчас.

— О, ваше высочество, какая нечаянная встреча! Прекрасный день! Вы изволили почтить своим присутствием сию скромную улицу Лоуленда. Да еще и со столь эффектным эскортом! Сразу видно, что мстительная и подлая, но эффектная тварь этот жеребец! — восторженно воскликнул герцог Лиенский, краем глаза косясь на Мелиора при двусмысленном комплименте то ли Мороку, то ли принцу. Его высочество молодой нахал удостоил коротким формальным кивком.

Ухватив за повод и придерживая лошадь принцессы, юноша расплылся в озорной улыбке. Стрелка привычно попыталась укусить знакомого нахала, но тот проворно увернулся и погладил ее по морде. Элия слегка шлепнула лошадь по шее, приказывая остановить игру. Не будь проделки кобылы забавой, она давно бы пустила в ход мощные копыта.

Первым побуждением принца было хорошенько угостить дерзкого наглеца плеткой и мчаться дальше. Но, памятуя о том, что сестра всегда питала к мальчишке некоторую противоестественную симпатию, простиравшуюся так далеко, что жизнь Элегора бывала неоднократно выкупаема у братьев, с трудом сдержался. Мужчина с мрачным отвращением посмотрел на юнца, прикидывая, что он все-таки сделает с негодяем, если останется в живых после того, как их настигнет Нрэн. Надежда уцелеть все еще теплилась в сознании принца, цепляясь изо всех сил за два факта: во-первых, лорд не имел привычки вершить кровавые дуэли на глазах у сестры, и, во-вторых, он пока не убил ни одного родственника. У Мелиора появился реальный шанс открыть смертельный счет. Для этого Нрэну только следовало их догнать.

— Элегор, любовь моя, какая нечаянная радость! Прекрасный день, мой сладкий! — нежнейшим из голосков прощебетала принцесса, с интересом наблюдая за реакцией герцога (ах, как эффектно юноша позеленел при словах «любовь моя», какой восхитительный нежно-розовый оттенок посетил его физиономию при употреблении эпитета «сладкий»).

Параллельно с пристальным изучением физиогномики Элия следила за своими ощущениями, говорившими ей о приближении Нрэна, от силы которого прямо-таки несло гневным холодом и, что в первую очередь ощутила принцесса, неистовой ревностью. Богине стала понятна все нарастающая, приближающаяся к отметке «паника» нервозность брата.

В ответ на проникновенную речь Элегор ошалело заморгал, потом хмыкнул, признавая, что леди Ведьме удалось его переиграть, и, чтобы потянуть время и придумать достойную отповедь ехидной собеседнице, спросил:

— А куда, собственно, ваше высочество собралось в такую рань, неужто за покупками? Захотелось посмотреть на заокеанские диковинки и нанести достойный урон Лоулендской казне?

— Не угадал, дружок, — снисходительно ответила Элия, украдкой показав Элегору острый кончик розового язычка, и потрепала Стрелку по холке. — На морскую прогулку.

«С ним, что ли?» — мысленно спросил себя герцог, метнув взгляд на мрачного Мелиора.