Буря и натиск

– Семь дней. Наши уперлись на помощь Семнадцатому Пехотному, почти все, еще рота двинулась в сторону Окрошки. Совсем нас без разведки оставили – некого в рейд послать. А эльфы прут. Прочухали, что нам всех дыр тут не заткнуть. Того и гляди в окружении окажемся. Подмоги нет, хотя мы запросили и нам обещали. Тьфу! Эльфюгам нужна Бляха. На пересечении трех дорог стоит, точка удобная… И вообще на хер весь фронт здесь разваливается… Растянули…

– Сержант, не наше с вами дело – рассуждать о стратегических планах командования.

Двинулись в сторону городка.

– У нас девяносто рыл в строю, две легкие пушки, десять минометов, семь гвоздеметов, с гранатами ручными напряженка, хотя файрболов для базук много. С запада эльфы не идут – там мы минное поле соорудили, с востока наши орудия на холмах и два взвода с минометами. Так что давят в основном по центру. А их разъезды огибают далеко на западе наши позиции.

– Знаю, – сказал Ржавый. – Мы уничтожили целый взвод на ферме.

– Вот я и говорю. Как накопятся гады, так нас в кольцо зажмут, – сказал Мыльный.

Лейтенант снова вытащил карты. Со стороны Бляхи грохотало. Гоблины машинально ускорили шаг. Горняки. Подпехи топали в своем темпе, не зная, какой приказ отдаст командир. Невысказанные вопросы росли.

– Куда он, лейтенант-то? – первым прорвало Шершня. – Собирались ведь не вмешиваться! А?

Эскулап оглядел зеленых, их насупленные морды.

– Не наше дело – обсуждать стратегические планы командования, – проворчал Ворох. Морковка семенила за ним, ускоряя шаг, когда подпех дергал цепь. Лицо эльфки блестело от пота. Крот чувствовал, что у него самого льет из-под каски, размывая слой пыли и грязи. Духота становилась просто невыносимой.

Адреналин поджаривает. Грохот впереди означает только одно – бой. Уже слышен усиливающийся треск ручного оружия. Он разрастается, расползается вправо и влево, порождая беспорядочное эхо в тягучем влажном воздухе.

Подул ветер, но лучше не стало. Со стороны Бляхи поднимается кривой столб черного дыма, ниже – пелена пыли.

– Парни, идем в Бляху, – сказал наконец Сказочник, чуть отстав. – Возможно, придется подсобить корешам. Бригада «Дримхорн» – отборные части. Элита. О Стальном Легионе слышали?

– Что это за дрянь еще на нашу голову? – спросил Отвертка.

– Это такая организация, военная там, магическая, хрен ее знает. Средоточие эльфизма, короче, во всех его долбаных аспектах. Белая кость, голубая кровь. Эльфов туда специально отбирают – как лучшие образцы своего народа. Смекаете?

– Ни хрена, – отозвался Ворох.

– Ну и ладно. Главное, помните, что, если угодим в заварушку, с этими эльфюгами расслабляться нельзя. Стальной Легион имеет в своем составе целую армию, она воюет наравне с остальными частями и отличается хорошей выучкой.

– Те, которых мы только что сделали, отличались крайним эльфийским тупизмом. Это все, что я знаю, – хмыкнул Отвертка.

Ворох, Хилый прыснули вполголоса. Гобломант повел головой, нюхая воздух, потом вытянул губы, словно хотел посвистеть, и призвал к руке пернатого шпиона.

– Хорошо, если они все такими будут, – щелкнул зубами Сказочник. – Но рассчитывать особенно не советую. Пора воевать, мужики.

– Миссия, миссия… – проворчал Ворох, дождавшись, пока Сказочник не отойдет подальше к голове их небольшой колонны. – Секретная, тайная… Пропади она пропадом…

– Не зуди, – сказал Хилый. – Начнешь, когда тебе в заднице проделают еще одну дыру. А до того и причин нет для печалей…

– Иди лесом, умник!

Ботаник по своей привычке показывал большие зубы.

Крот отмалчивался, предпочитая наблюдать за Морковкой. Ему пришло в голову, что если она может читать мысли, то, может, он сумеет передать ей послание. Он пробовал, но пока безрезультатно. Не сказать, что послание было тщательно составлено и отредактировано, нет, просто подпех надеялся хотя бы на какой отклик.

По приказу Ржавого гоблины перешли с пешего хода на трусцу. Бежали пригнувшись.

Начинается, подумал Крот, когда взрыв от снаряда поднял землю на пригорке в ста пятидесяти шагах от них.

7

9 июня 1549 года.

Южная Дурландия. Бляха

Дорога к Бляхе изрыта воронками от взрывов. Везде вывороченная земля, разбитые и сгоревшие подводы, тряпье, трупы эльфов. Потерянные каски и разбитое оружие. Осколки от снарядов. Накренившись, наполовину съехав в овраг, стоит эльфийский танк с дырой в борту. С брони свешивается труп перворожденного, без правой руки. Жужжат мухи, ветер треплет темные волосы.

Взяв курс на ближайшие здания, гоблины передвигаются перебежками. С двух сторон дорога перегорожена колючей проволокой. Разрушенные строения наполовину разобраны, и из их обломков возведены баррикады. Здесь никого нет. Это на случай, если придется отступить, – последний рубеж обороны.

С северной стороны городка летят звуки яростной перестрелки.

– Прорыв! – кричит сержант Мыльный. – Идут через центр! – Дальше неразборчиво и в несколько этажей.

И так ясно. Подпехи пробегают через горло, образованное двумя массивами баррикады, – и вот уже сама Бляха.