БУПШ действует!

Пыль клубилась. Мы бегали как ошалелые, не видя ничего, кроме летящей под ногами земли, верткого мяча и мелькающих сандалий и тапочек.

И мы не смогли осилить Тиму с Серегой. Они показали высший класс, не выпустив мяча до самого свистка судьи. А роль судьи взял на себя самовольно Рудимчик. Он устал бегать, остановился посередине поля и, засунув дна пальца в рот, объявил: «Конец!» Тима и Серега, тоже уставшие, сказали: «Пока хватит». И мы все, тяжело дыша, обливаясь потом, лохматые и грязные, вернулись к гаражу, около которого молчаливо сидели девочки и Римма.

- Ну, как? - вытирая лицо платком, весело спросил Тима у вожатой. Она только передернула плечами и отвернулась. - А по-моему, хорошо, - продолжал Тима. - Можно считать, что пост уже приступил к работе.

Римма усмехнулась и взглянула на Тиму, как на дошкольника:

- По-твоему, гонять футбол - это работа?

Он смутился.

- Ну, отдых. А без отдыха тоже нельзя.

- Отдыхать таким образом они давно научились без всякого поста! - отрезала Римма, кивая в нашу сторону. - И незачем городить огород, если думать только об одних развлечениях. Пионерский штаб создается для общественно полезных дел.

Это была, конечно, правда, только высказала ее Римма скучным тоном. Тима не стал с ней спорить, а сел на чурбак, махнув нам рукой:

- Ладно, братва, рассаживайтесь.

Мы поняли, что сейчас начнем составлять план, так и не дождавшись Бориса. Не знаю, кто как, а я даже с нетерпением ждал, какой у нас будет план.

- Пионерская работа летом, - сказала Римма, вставая перед нами, - подчинена большой общественно важной задаче. Исходя из этой задачи, начальник штаба Вика Жигалова проинформирует вас.

Я заметил, что многие выступающие говорят не своим голосом. В жизни произносят слова тихо, а как начнут выступать, визжат, словно боятся, что никто не услышит. И у Вики голос всегда делается таким звонким, будто она стоит на другом берегу реки, хотя находится тут же, перед самым твоим носом.

- Мы должны, - заверещала она, - развернуть пионерскую работу на улице. Наша улица на сегодняшний день - это наша площадка действия. И мы обязаны развернуть на этой площадке действия…

Еще я заметил, что многие выступающие любят говорить красивыми словами: «Мы должны», «Мы обязаны». Вот и Римма с Викой устроили собрание с такими речами. И стали уговаривать нас, чтоб мы помогали малышам и собирали металлический лом.

- Это очень важное государственное дело, - во весь голос агитировала Вика. - Каждый килограмм железа идет в переплавку. Я читала в газете: ребята в одном городе собрали целую тонну. А мы можем и десять. И про нас тоже напишут в газете.

Она говорила долго. А мне стало скучно, и я зевнул. Рудимчик нашел прутик и пощекотал за ухом у Маши. Она сердито отмахнулась. Сашуня увидел это и хихикнул. А овраженский Гошка с тоской поглядывал на футбольный мяч, лежащий в руках красноголового Сереги.

Словом, сидели мы, скучая, как иногда сидим на сборах в классе, когда каждый за своей партой думает о своем, а около учительского столика стоит докладчик.

Только мне стало не просто скучно, а очень обидно. Все-таки мечтали о штабе, о чем-то интересном, а нам опять что предлагают? Металлолом собираем каждый год, начиная с первого класса. Малышам тоже сто раз помогали. Да и все, к чему призывала сейчас Вика, было нам известно. И я подумал, что если только такие будут в нашем летнем штабе дела, то пусть гараж хоть во сто раз красивее и наряднее будет, а мне его не надо.

И никакого штаба не надо! И зря мы впутались в это дело, только угробили без толку Совет Командиров. Уж лучше убежать с Назаром на берег Ерестнихи, ловить красноперых окуней или залезть в подпол и проявлять фотопленку, пускай даже черную, передержанную. Я подмигнул Назару: смоемся?

Но Вика кончила речь, и вожатая обратилась к нам:

- Теперь высказывайтесь. У кого какое мнение? - Все молчали. - Высказывайтесь, что же вы! - повторила вожатая. Но опять никто ничего не сказал, и Римма рассердилась - как девочка, будто ее Дернули за косички. - Вот вы какие пассивные! Ничто нас не интересует. Поработай с такими! - повернулась она к Тиме с Серегой, ища у них сочувствия. Но они тоже молчали. - Что ж, - сказала Римма. - Тогда будем считать, что план принят единогласно.

И тут вскочила Люся Кольцова.

- Нет! - крикнула она. - Я так не хочу.

- Что не хочешь? - нахмурилась Римма.

- Не хочу такой план.

- А какой тебе еще нужен? - спросила Вика. - Много ты понимаешь!

Люся ответила:

- А если не понимаю, зачем спрашиваете про мое мнение?

- Не дерзи, Кольцова! - сказала Римма.

- Я правду говорю. Зачем обсуждать, если не хотите слушать? Для видимости?

Я глядел на Люську, и меня распирала гордость! Вот режет так режет. И главное - она говорила то, что мог сказать каждый из нас. Но мы промолчали. А она молчать не захотела.

Мне тоже не захотелось больше молчать, и я закричал:

- Правильно говорит Кольцова, правильно!

- Что ты предлагаешь? - спросила Римма у Люси, не обращая внимания на мои вопли.

- Не знаю, - ответила Люся.