Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.)

Однако гром все-таки грянул. От сравнительно умеренных претензий к местным властям путиловцы вскоре перешли к осуждению "диктатуры ЦК партии большевиков", якобы предавшей интересы рабочих и заветы Октябрьской революции. Причиной стала нерасторопность Зиновьеве кого руководства, не поспешившего своевременно доставить обещанный повышенный паек. Ответом стала активизация и одновременная политизация протеста рабочих-путиловцев. Ситуацией сумели воспользоваться радикалы из городской левоэсеровской организации. Их представитель был избран председателем общего рабочего собрания, состоявшегося на Путиловском заводе 13 марта. На собрании выступили представители и других оппозиционных партий, в частности, Н.Н. Глебов-Путиловский, в прошлом один из видных лидеров Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов. По своему обыкновению, он призвал рабочих не допускать раскола в своих рядах и к объединению "всех разумных социалистических сил в единый социалистический строй". Итогом собрания стала резолюция, внесенная на голосование Глебовым. В ней помимо экономических требований имелись и политические. В частности, рабочие Путиловского завода требовали снять "заградительно-грабительские кордоны", ввести вместо прежней системы заготовки продовольствия закупку хлеба через кооперацию, а заодно установить рабочий контроль за распределением продуктов, но теперь уже не над капиталистами, а над государственными органами, потерявшими доверие масс. Особенно резким оказался пятый пункт резолюции: "Мы требуем, — звучало в нем, — полной политической амнистии и немедленного освобождения из тюрем, застенок и чрезвычаек всех людей, брошенных туда за свои убеждения и за свободное их распространение". Важное звучание имел и следующий, шесток пункт резолюции, в котором очерчивались контуры будущего государственного устройства: "… мы требуем отказа, как в области экономического строительства, так и в области политического управления, от узкого и фракционного недоверия к широким народным массам… требуем создания единого социалистического фронта и привлечения к социалистическому строительству всей трудоспособной революционной демократии".

Выступление путиловцев всколыхнуло рабочих других петроградских заводов. Большевистские власти обвиняли в эскалации напряженности в городе левых эсеров. Органы ВЧК имели агентурную информацию, согласно которой ПЛСРИ на своей конференции Северной области еще 20 января 1919 г. решила активизировать подпольную деятельность, в том числе одобрила применение террора по отношению к большевикам. И вот в начале марта 1921 г. активистами партии были предприняты попытки сорвать работу на предприятиях Нарвского, Петергофского и Московско-Заставского районов Петрограда. Трагический инцидент произошел в Рождественском трамвайном парке. Левый эсер Чуев, выступая перед его рабочими, призвал к свержению диктатуры Совнаркома. Местный рождественский райсовет, понимая, что теряет контроль над ситуацией, для ареста левоэсеровских агитаторов направил туда вооруженный отряд, но, прибыв на место, представители власти встретили неожиданный отпор; завязалась перестрелка, в которой было ранено 9 красноармейцев. Стремясь дискредитировать левых эсеров, 13 марта Петросовет обратился с воззванием к рабочим города, матросам и красноармейцам. В нем отмечалось, что "кучка белогвардейцев, называющих себя левыми эсерами, ходит по некоторым фабрикам и заводам, изображая себя "делегацией Путиловского завода"". "Финские белогвардейцы, — утверждали авторы документа, — затаив дыхание, ждут, чтобы провокация левых эсеров удалась. Тогда они попытаются броситься на Питер, чтобы расстрелять каждого десятого рабочего. Эстонские белогвардейцы в Нарве потирают руки от удовольствия по поводу провокации левых эсеров и ждут не дождутся, чтобы иудина работа левых эсеров облегчила им натиск на Петроград". Не скупилась большевистская листовка и на рецепты, как рабочим нужно себя вести, в ней говорилось: "Левые эсеры — последний отряд буржуазии, который нам надо сломить", а для этого "гоните в шею поддельные делегации", "арестуйте немедленно тех, кто подбивает вас на стачки". Левые эсеры ответили собственным воззванием, в котором были столь же категоричны: "Не верьте ни одному слову большевистских провокаторов, палачей и убийц, — звучало в нем, — больше твердости. Больше веры в революционную правду".