Бунт вурдалаков

Они упали почти одновременно. Чтобы не затягивать возню, Иван рукоятью меча саданул гадине в зубы, вышиб ногой Кристалл из лапищи, успел увернуться от когтей, выскользнуть.

Только он нагнулся за добычей, как паучина ринулся на него. Иван сразу понял, что гадина прекрасно чувствует себя не только в липких сетях, но и на поверхности земли. И он резко выбросил вперёд меч.

Реакция у паука была отменная, он замер камнем в микроне от острия, уже почти упираясь в него набухшей полупрозрачной шеей, которая держала над телом-бурдюком череповидную голову.

— Ваш ход, маэстро! — с издевкой сказал Иван.

Ход оказался неожиданным. Паук пригнулся, вжался в землю, надулся… и одним махом перескочил Ивану за спину, на лету секанув его острейшими когтями по ногам. Иван успел обрубить концы мохнатых пальцев. Но это, казалось, не обеспокоило паука. Тот готовился к новому прыжку.

Игра могла продолжаться до бесконечности, но у Ивана не было желания её продолжать — он давненько вышел из юношеского возраста, когда единоборство с обречённой живностью доставляет удовольствие, он не любил охоты, тем более, что охотник практически всегда выступает с позиции силы, всегда играет белыми. Надо было просто прибить гадину!

Иван уже занес было меч, но паук неожиданно сиганул в дальний конец пещеры, вжался в стену. Иван отчетливо видел, как его лапищи суетливо скребли камень, пытались выскрести в нём лазейку. Нет, камень был прочнее когтей. Затравленное животное это поняло. И от безысходности стало наливаться невероятной яростью. Это была ярость загнанного зверя, помноженная на его отчаяние и его сатанинское естество. Острейшие зубы выбивали нервную Дробь, лапы сжимались и разжимались, полупрозрачное нутро налилось чём-то кроваво-красным, кольчатый хвост бил по полу и стенам, глазища горели.

Да, пора его бить, подумал Иван. И нагнулся, поднял Кристалл. Именно на это и клюнуло тупое создание. Оно ринулось на противника живым всесокрушающим снарядом. И было в этом снаряде не менее трёх центнеров.

Дело могли решить доли мгновения.

Иван машинально выставил левую руку вперёд. Меч в правой был готов к удару. И всё же он не хотел убивать тварь. Он хотел её всего-навсего остановить. Нет, поздно!

…Но тварь остановилась, замерла. И безвольно поплелась в угол — туда, где сопливыми ошметками содрогалась обрубленная паутина. Был каждый шаг восьминогого или восьмирукого паука странным, неестественно вялым, неживым. Что возьмешь с него, нежить — она и есть нежить.

Нет, тут дело в другом.

— Вот тебе к раз! — вслух удивился Иван. Он только сейчас заметил, что в выставленной вперёд левой руке был зажат чуть посверкивавший в темноте Кристалл. Не может быть!

— Попробуем, испытаем!

Он опять вытянул руку в сторону паучины, вгляделся в него сквозь искажающие всё на свете грани и плоскости Кристалла и пожелал, чтобы паук запрыгнул на потолок.

Паучина послушно сиганул вверх, вцепился в обрывки паутины и затрясся там, наверху.

Иван расхохотался. Ему стало вдруг до невероятной легкости весело.

Кристалл? Да это же усилитель-телекинезатор! Ему давно говаривали сведущие люди, что разработки по управлению мыслью на расстоянии близки к завершению. Он не то чтобы не верил, а просто не придавал значения всем этим пустякам — близки так близки, ну и пусть себе. Нет, всё надо пробовать в деле, испытывать на собственной шкуре!

— Вот и сиди там! — приказал он пауку. — А нам в путь пора!

Напоследок он ещё раз оглядел гадину. Жуть! И в это мерзкое тело его кто-то намеревался засадить? Да он бы в первую минуту разбил бы себе голову о стену. Нет! И Ивана вдруг словно молнией озарило — внутренней молнией!

Ведь он же бывал в чужих телах. Неправда! Нет! Этого не может быть! Мозг отказывался соглашаться. Но возвращающаяся урывками память твердила: бывал! бывал! и именно там, в Системе, на Хархане! Он был в телах этих монстров-негуманоидов, он вселялся в них… нет, он просто каким-то неизъяснимым приёмом мог облечь себя, своё «я» чужой и чуждой плотью. У него был превращатель! Точно, теперь он вспомнил, что это за маленькая, кругленькая штуковина размером с яйцо… это и было яйцо-превращатель. Гут Хлодрик! Старина Гут Хлодрик ему подарил эту штуковину перед арестом, перед тем, как его упекли на подводные рудники Гиргеи. Гут со своей бандой выкрал эти штуковины из секретного центра, расположенного на каких-то особо охраняемых кораблях. Эх, Гут! Бедолага! Иван очень образно представил, как старый космодесантник, зубр звездных троп, а потом главарь бесстрашной банды, десять лет державшей в страхе европол и половину Объединенной Европы, теперь с вживлённым датчиком в мозгу и кибером-охранником, вгрызается в породу на глубине сорока трёх миль от уровня океана. Это пытка, это каторга — бессрочная лютая казнь! Ивану страшно захотелось повидаться с Гугом.

Даже слеза навернулась на щеку. Ведь это он его выручил тогда, спас…