Бунт вурдалаков

Что это может означать? Иван уже почти понимал, чего от него хотят, но его рассудок, его врожденное чувство осторожности не хотели соглашаться с предположениями. Нет, без скафандра, голый, практически беззащитный и безоружный он туда… ТУДА!.. не пойдёт. Не пойдёт ни за что!!!

«Она пропустит только тебя!»

— Поглядим ещё!

Он рванул подбородочный блок, взрезал пристежным лазероскальпелем ирридиевопластиконовую застежку ворота, расстегнулся до пояса. И принялся перекладывать всё необходимое, всё крайне нужное в этом страшном мире прямо за пазуху, под внутренний скаф, между маскировочной рубахой и комбинезоном-чулком.

«Ты можешь опоздать! Оглянись!»

Иван посмотрел назад. По длинному и мрачному коридору, прямо по иззубренным, искрошенным заплесневелым ступеням на него ползло отвратительное в своей неостановимости, мерзости, убийственной тяжести и лютой злобности чудище. Оно было похоже на огромного, расплывшегося по ступеням жирного змея-дракона, покрытого сверкающей чешуей и тысячами извивающихся членистых конечностей.

Нет! Хватит! Иван выпустил в преграду ещё сноп.

И сразу же сунул следом сам лучемёт. Тот прошел! С трудом, словно сквозь пластилин, но прошел! Выскользнул из скафа — уникального всезащитного суперскафандра, который один стоил побольше иного космокрейсера и был почти за гранью научного потенциала Земли XXV века, выскользнул и прыгнул вперёд. Прыгнул рыбкой, ощущая за спиной зловонное горячее дыхание и лязг чудовищных зубов-камнедробителей.

Он больно ударился локтем. Вывернулся, встал сразу, подхватив лучемёт, готовясь встретить гадину по эту сторону барьера.

Но гадина-дракон застыла всего в двух метрах, тупо разинув шестиметровую в диаметре пасть, хвастаясь своими погаными, усеянными полипами и жвалами внутренностями. Гадина не могла преодолеть преграду.

Слава Богу! У Ивана кольнуло в груди, он провёл по ней ладонью, пытаясь отыскать что-то нужное сейчас, но так и не понял — что именно? Зато он заметил другое. И похолодел! Не может быть! Внутреннего скафандра и комбинезона-чулка на нем не было! Это переходило все границы, этого не могло быть никогда!

Иван тщательно ощупал себя, осмотрел, проверил каждый сантиметр тела не было ни скафандра, ни обрывков комбинезона. Это барьер! Чёртова преграда! Он пролетел сквозь неё как сквозь масло. Иван уточнил — как сквозь раскаленное, зло обжигающее масло. Да это не просто преграда, это защитный силовой барьер! Эта штука обладала способностью сжигать то, что её не устраивало, и она уничтожила комбинезон, скафандр! Она слизнула их, будто пенку с молока. Да где же он, чёрт возьми?! Кому это по силам?! Иван вцепился обеими руками в лучемёт — последнюю свою надежду.

Никто на пего не нападал, защищаться было не от кого. Даже гигантской драконообразной гадины не было видно, её поглотила кромешная тьма за барьером — ни звука, ни капельки света не просачивалось с той стороны.

Иван ещё раз оглядел себя. Но почему они оставили маскировочные штаны, рубаху, мягкие внутренние сапожки, ремень, всякую мелочь в клапанах и за пазухой?

Он тряхнул головой и длиннющие волосы полезли в глаза, теперь их ничто не сдерживало. Нет, так не годится.

Иван выдёрнул из сапога длинный верхний ремешок-шнур. Обвязал голову, тряхнул волосами — и сразу стал похож на какого-то стародавнего, совершенно неуместного здесь, на краю Вселенной, в логове Смерти, былинного героя-странника. Он как бы увидал себя со стороны. И тяжко горестно вздохнул. Теперь бери его голыми руками!

Он поднял меч, сунул за широкий тройной ремень.

Закинул на плечо лучемёт. И пошёл куда глаза глядят.

Ступени всё время вели вниз, не было им видно ни конца, ни края. Ноги начинали гудеть. Иван хаживал и подольше, он мог не замечать усталости, боли, недомоганий, он мог долго обходиться без воды и пищи. Но пока в этом не было нужды — концентраты и того и другого лежали в клапанах вместе со стимуляторами, антигравитаторами, ускорителями и прочей чепухой-мелочью.

Коридор подземелья постепенно сужался, становился тесным, мрачным. Он теперь больше походил на подземный ход, прорытый кем-то лаз. Если так пойдёт дальше, то скоро не будет возможности протискиваться. Иван начал всерьез расстраиваться, когда ступени вдруг кончились, неожиданно утыкаясь в маленькую ржавую дверцу-люк. Железо! Обычное земное железо! Впрочем, Иван осек себя: железо — оно везде железо и на Земле, и на Гадре, и на Тау Кита.

Он пнул сапогом люк, и тот, поскрипывая, нехотя поддался.

Иван заглянул внутрь. И опять чужая память заставила его содрогнуться.

Многомерные миры! Всё повторяется снова! Но почему! Нет! Это не чужая память, это его память! Просто он никак не может понять, вспомнить всё полностью… эта память избирательна. Ладно, хватит!

Потом! Вертикальный канал-шахта уходил вниз, во тьму и неизведанное.

Посреди этого канала висел трос, стальной витой трос.

«Иди туда! Пора!» — снова кольнуло в мозг.