Бунт вурдалаков

А когда он пришёл в себя, уже совершенно в другой точке пространства, он увидел, что сила, способная остановить людоеда-исполина есть! На гребнистом выступе, вся мокрая, растрепанная, но неизменно прекрасная, с лучемётом в руках стояла Алена.

Иван замер, боясь выдохнуть воздух, спугнуть миг.

Ярчайшая вспышка прорезала полумрак пещеры.

Живой тяжеленной скалой обрушилась в чёрное озеро отхваченная по локоть ручища монстра. Безумный вой лишил слуха.

А она стояла обнаженной живой статуей, олицетворяющей победу сил Добра над силами Зла.

Ещё одна вспышка. Тяжелый всплеск на чёрной поверхности. Огромная кисть надломленным айсбергом ушла в воду. И снова рев. Вой! Визг!

— Молодец, Аленка! — не выдержал Иван. — Молодец!

В несколько сильных быстрых взмахов он подплыл к каменистой кромке. Вскарабкался наверх. Бросился к ней. Тяжелый лучемёт упал в ноги. Она прижалась к нему, вдавливая лицо в мокрую грудь.

Тело её сотрясалось от рыданий, его просто било в конвульсиях. Всё тяжкое, страшное, гнетущее вырвалось наружу, исходило из неё. Иван целовал её красивейшее на свете лицо — целовал беспорядочно: губы, глаза, нос, щеки, подбородок. Он шептал ей что-то нежное, ласковое, доброе, не вникая в смысл слов, стараясь её успокоить, растворить в себе. И он уже ощущал, как все прочие чувства — безумная радость, благодарность ей, нежность, желание впитать в себя все её тревоги и боли — уступают место одной великой и неудержимой страсти. Да, он сейчас желал её. И она желала его. Он чувствовал это каждой клеточкой тела. Они уже были единым. Её упругие высокие груди обжигали его, нежные бедра передавали свой трепет его ладоням. Он целовал её, задыхаясь, теряя рассудок, и не было ничего на белом свете важнее, главнее их Любви.

Всё произошло очень быстро — их сердца и души одновременно взмыли в незримые выси, насладились общим сладостным мигом… и вернулись в грешный мир — умиротворенные и тихие.

Алена лежала на груди у Ивана и слушала, как стучит его сердце. А он думал, что теперь ему вдвое тяжелее придётся — ведь без неё он из этого колдовского мира, из этого Пристанища навей, оборотней, монстров, нелюдей и призраков не уйдет.

Они лежали не меньше часа, приходили в себя.

Потом Алена тихонько встала, сходила в дальний конец выступа, принесла его рубаху, приволокла меч, бросила в ноги Ивану. Присела рядышком, погладила по плечу, убрала со лба у Ивана длинную прядь.

— Ты помнишь, я тебе обещала сказать кое-что? — спросила она.

— Было чего-то такое, — подтвердил Иван и поцеловал её в губы.

Она игриво отмахнулась, насупила брови. И спросила:

— В каком году ты отправился сюда?

Иван улыбнулся, поглядел на неё с прищуром.

— В этом, милая, в каком же ещё. В две тысячи четыреста семьдесят девятом году от Рождества Христова.

Он увидел, как неожиданно побледнела Алена, как задрожали у неё губы и расширились зрачки. Это была какая-то странная реакция. И Иван придвинулся к ней поближе, притянул к себе, спросил шепотом:

— Что с тобою, Аленка?

— Пятьсот лет!

— Не понял, какие ещё пятьсот лет?

— Ты перемахнул через пятьсот лет, теперь понял? Через пять веков! Она говорила столь твёрдо, убежденно, что Ивану стало не по себе.

— Ерунда какая-то. Я вылетел с Земли в 2479-м году. И сейчас именно 2479-ый год. Я ещё не спятил окончательно. Я не лежал в анабиозе. Меня перебросили сюда по внепространственным каналам.

— Это ничего не значит, Иван, — сказала Алена. — Я родилась в 3056-м году. Время назад не течёт. Ты, наверное, знаешь это! Значит, тебя перенесло сюда. Я поняла это ещё тогда, но хотела проверить, убедиться. Ты не похож на наших.

— А чей же я! — удивился Иван.

— Нет, ты неправильно понял меня. Мы все, конечно, наши, все земляне, россияне. Но время, Иван, пропасть времени! Ты не такой! — Она вдруг часто-часто заморгала, смахнула слезинку. — Нет, ты не думай, ты самый лучший в Мироздании, ты самый… ты мой любимый, и я ни на кого не променяю тебя. Но ты не такой!

У Ивана в голове загудело. Мало того, что его занесло против его же воли на проклятую колдовскую планету, так ещё и перебросило на пять веков вперёд? Ну и что теперь делать? Как он теперь вернётся на Землю?! Как он посчитается с очень «серьёзными» и важными людьми, закинувшими его к черту на рога?! Как он предупредит землян… Стоп! Стоп!! Иван схватился за голову. Кого он должен предупреждать? О чем? Почему?! Что за тревоги такие?! Это что-то связанное с Харханом, с Системой?! Перед глазами снова всплыли два белых силуэта, погибающие в огне, загрохотал водопад, представилась почему-то нелепая женская фигура с одутловатым сонным лицом и непомерной нижней частью грушеобразной формы с торчащей из неё морщинистой трубой… головастики в огромном аквариуме с мутной противной жидкостью, чьи-то скрипучие слова, боль в лодыжках, нестерпимая, жгучая, и кровавой ярью вспыхнувшие в мозгу слова: «Откат. Откат!!!» Он вернётся в то же самое время, да! Так обещали и эти, «серьёзные». Так и будет. Или они его надули?